ЧАСТЬ 2



Я приехал в гостиницу, зашел в номер, не раздеваясь, расстегнул ширинку, вытащил стонущий от возбуждения член и начал дрочить. Что меня возбуждало в этот момент? Да все, вся ситуация: то что я по своей же воле уехал в гостиницу, освободив место в своей семейной постели для любовника моей жены, и они наверняка сейчас трахаются…

Я был так возбужден, что практически сразу кончил. Пошел в душ, помылся.

А что дальше? После того, как возбуждение прошло у меня стало нарастать чувство тревоги:

- Может, я зря во все это втянулся вместе с Катей? Так ведь могу и жены лишиться. Как дурак сижу один в гостинице, а моя жена на нашей супружеской постели сейчас с любовником. Ведь я сам ее подложил под другого, сам мечтал об этом, уговаривал... А вдруг она влюбится в Тенгиза и уйдет от меня? Он богатый, опытный… С другой стороны, зачем ему жениться на Кате? У него жена, дети… Крепкая грузинская семья, а Катя для него - красивая русская шлюха, он просто хочет с ней развлечься: вряд ли уважающий себя мужчина женится на такой. Нет, точно не женится.

А если не женится, но она забеременит от него, он же точно не позволит ей сделать аборт. И тут, как только у меня перед глазами появилась картинка беременной от Тенгиза Кати с животом, мой член сразу ожил и стал каменным. Мысль о беременности Кати не от меня, мужа, а от ее любовника сводила меня с ума:

- Я лежал и дрочил, дрочил…

А когда в памяти всплыли слова моей жены о том, что родить грузинчика при живом русском муже – это позор, то в голове что-то перемкнулось, и я сразу вышел на финишную прямую к оргазму. Перед глазами мелькнул видеоряд моих фантазий:



- Мы с беременной Катей на 8 месяце и Тенгизом идем по улице и нас встречает Дамир, здоровается с Тенгизом и, показывая на Катю, спрашивает: «Вот эта твоя?». Самодовольный Тенгиз в ответ кивает головой. Дамир бесцеремонно протягивает руку к моей жене, гладит ее по животу и говорит: «Молодец, уважаю… Обрюхатил замужнюю бабу, теперь она тебе сына родит, а ее муж ему памперсы будет менять». Катя заулыбалась, мужики рассмеялись, а Дамир продолжил, обращаясь к моей беременной жене: «Потом мне сына родишь. Хочешь, чтобы я тебя тоже обрюхатил?». И Катя, поглаживая по спине Тенгиза, улыбаясь и растягивая слова отвечает: «Я не против, если Тенгиз мне разрешит…».



- Голая беременная Катя на 8 месяце лежит на кровати и мастурбирует. Я подхожу, начинаю целовать ее набухшие груди, гладить ее по животу. Облизываю каждый миллиметр ее тела, спускаюсь к киске… Она, постанывая, говорит: «Ты знаешь, так хочется секса». Я ей в ответ: «Сейчас я тебе помогу». А она мне: «Нет, не надо». Я уговариваю ее: «Не бойся, я аккуратненько, потихонечку…». Катя: « Я не боюсь. Не в этом дело. Просто, я тебя не хочу... Я хочу настоящих горячих кавказских мужчин, таких как Тенгиз». Я растерянно ее спрашиваю: «А я?». Она тем же томным голосом отвечает: «Ты же понимаешь, что я больше не буду с тобой трахаться. Я даже беременна не от тебя, ты даже этого сделать не смог. Ты можешь только лизать, вот и лижи. А то я тебе и кисоньку свою лизать запрещу, знаешь, сколько желающих тебя заменить найдется, лишь пальцем поманю», - и Катя насмешливо посмотрела на мою растерянную физиономию…



- Мы с беременной Катей на 8 месяце идем ко врачу, а в больнице нас ждет Тенгиз. Мы втроем заходим ко врачу-мужчине, он ее спрашивает, кто ваш муж, отец ребенка? Она, улыбаясь, отвечает, показывая на меня, «это мой муж», а потом на Тенгиза – «а это - отец ребенка». Врач смущаясь, говорит: пусть ваш муж выйдет, а отец ребенка останется…



Эти образы беременной Кати так живо стояли перед глазами, что когда я кончал, погружаясь в сладкую истому, то насмешливый голос моей жены продолжал звучать у меня в ушах…



Так, кончил. И что теперь? Опять сходил в душ, опять размышления о том, что беременность Кати от Тенгиза не такая уж хорошая штука. Да, это возбуждает, но…

Да что со мной такое: не два – не полтора. Что я себя мучаю, места себе не нахожу? Когда был возбужденным, то так все было хорошо… Зачем кончил, спрашивается? Вон, на американских сайтах читал про доминирующих жен, напропалую изменяющих своим мужьям с неграми и вместе со своими любовниками унижающих своих мужей. Жутко унижающих. Они не только детей от своих любовников рожают, но и мужьям своим вообще не дают трахаться. Мало того, одевают на них пояса верности, в виде пластиковых или металлических колпаков на их член, которые закрываются на замок. И к члену вообще нельзя прикоснуться: в колпаке только дырочка для мочеиспускания. А ключи от пояса верности находятся либо у жены, либо у ее любовника. Открывают пояс верности где-то раз в неделю, чтобы муж подрочил, и опять закрывают. А если он плохо себя вел –не слушался жену, не отсасывал у ее любовника – то могут дольше недели не давать мужу спустить пар. Зато муж все время пребывает в возбужденном состоянии и ему все нравится: и то, что в ношеное белье жены его наряжают; и что заставляют себе прислуживать во время секса с любовником; и что приучают к анальному сексу, разрабатывая его простату; и что лупят ремнем по заднице… Словом, делают из мужа даже не раба, а рабыню, а ему все нравится, он счастлив такой жизнью! Разве в обычном состоянии мужчине понравятся такие унижения? Вряд ли. Скорее всего, они кайфуют, потому что не кончают и все время пребывают в возбужденном состоянии…

И тут у меня перед глазами вновь всплыла очень яркая, реалистичная картина:



- Беременная Катя в одном розовом пеньюаре сидит на нашей кровати, и томно улыбается. Ее ножки немножко расставлены, а своим указательным пальчиком с ярким маникюром она легонько ласкает свою киску. Я стою абсолютно голый напротив нее, ко мне подходит Тенгиз в строгом черном костюме и галстуке, а в руках у него пояс верности для мужчин. Он мне говорит: «Чтобы ты больше не приставал к Кате с глупостями, мы с твоей женой решили, что будет лучше для всех, если ты с этого дня будешь носить пояс верности». Он протянул мне металлическое устройство, и я сам добровольно захлопнул его на своем члене. Тенгиз продолжил монолог: «Ключи от пояса верности будут у меня и у Кати. Катя, ты обещаешь, что не будешь ему открывать замок, когда меня не будет дома?». Моя жена, ускоряя ритм движения пальчика на клиторе, возбужденно-насмешливо отвечает: «Оставь ключи у себя, мой сладкий. Все-таки Дима – мой муж, вдруг он в твое отсутствие попросит меня открыть замочек, а я буду голодной и не смогу ему отказать…».



Словом, я кончил еще раз. Боже, это наваждение какое-то. Но тревожных мыслей уже не было, осталось удивление: я только что три раза подряд дрочил и кончил. Когда я еще так возбуждался? Вокруг меня пустота гостиничного номера и никого вокруг, но одна лишь ситуация, в которую я попал, заводила меня так, что я не мог с собой совладать.

«Уж не знаю, правильно ли я поступаю с Катей или нет, но то, что мне сейчас не плохо - это точно. Даже хорошо. Только тревожно. А тревожно, потому что такого со мной еще ни разу не было, а все новое пугает. Видимо это имел в виду Тенгиз, когда говорил, что мы с Катей должны привыкнуть к новому формату отношений», - с этой мыслью я и уснул.



Утром я приехал на работу из гостиницы, пытался занять себя делами. Где-то около одиннадцати шеф попросил меня зайти в свой кабинет:

- Так, я уже знаю, что ты решил все проблемы наших новых партнеров! – начал он с ходу,- Уж не знаю, как ты им так быстро помог, да и знать не хочу: меньше знаешь - крепче спишь. Но я тебя поздравляю: мне сказали, чтобы я приготовил документы для подписания контракта. Я их подготовил, но не могу найти Тенгиза, он трубку не берет. Ты случайно не знаешь, где он?

- У меня дома… - на автомате ответил я и понял, что сболтнул лишнего.

Но ничего не подозревающий начальник продолжил свой напор:

- Отлично, давай позвоним на твой домашний телефон, диктуй свой номер, я набираю…

Что мне оставалось делать? Я стал диктовать свой номер, хотел подойти взять трубку, но начальник услужливо включил «громкую связь». Катя подняла трубку только после десятого гудка и сонным голосом ответила:

- Аллё?...

- Дорогая, это я. Почему ты еще дома, а не на работе?

- Да мы с Тенгизом всю ночь трахались, только под утро уснули…

Я думал, что провалюсь прямо на этом месте! Мой начальник вытаращил на меня глаза и просто остолбенел. А Катя продолжала:

- Я уже давно так не кончала, мне так хорошо сейчас, но сил нет никаких… У тебя что-то срочное?

- У меня… - мой язык меня практически не слушался, - Я хотел с Тенгизом поговорить…

- Он здесь, рядом со мной спит. Ты в обед позвони, пусть он отдохнет. Он обещал мне сегодня какое-то суперсексуальное белье купить. Ну все, пока…

В телефоне раздались гудки. Наше затянувшееся молчание прервал окаменевший Сергей Иванович:

- Твоя жена спит с Тенгизом?

Глупо было опровергать очевидное:

- Да, спит…

- И ты об этом знаешь?

- Ну, знаю. Вы же слышали…

- И ты ей разрешаешь? – его глаза округлялись все больше и больше.

- Разрешаю, куда ж деваться…

- Не понял, как куда деваться? Тебе это нравится что ли? Или ей нравится?

Мне очень не хотелось откровенничать на эту тему со своим начальником, поэтому я решил ему соврать. Придумывал прямо на ходу:

- Видите ли, Сергей Иваныч, мы с Катей живем уже столько лет, а детей у нас до сих пор нет. Мы уже все клиники обошли, нигде нам не помогли – я, к сожалению, бесплоден… Вот мы и решили прибегнуть к помощи донора. Тенгиз любезно согласился нам помочь.

- А, вот оно в чем дело, - шеф расслабился, - Сочувствую, Дима, сочувствую… А почему грузина попросили? Русского донора не могли найти? Вы ж светловолосые, а он чернющий.

- Катя так решила. У нее ж бабушка грузинка, - начал я новое вранье, - Вот она и захотела ребенка от Тенгиза, он ей понравился. Мы сразу так договорились, что она сама выберет донора для зачатия нашего ребенка. Ведь в любом случае я знаю, что ребенок будет не от меня, поэтому мне самому без разницы, от кого моя жена забеременит. Главное, что я хочу, чтобы Катя подарила мне ребеночка… Тем более, что Тенгиз – порядочный человек, он никому об этом не скажет

- У Кати бабушка грузинка? Никогда бы ни подумал…- тут глазки моего шефа стали масляными, - Надо же, ведь она у тебя натуральная блондинка, да?

Я ответил утвердительно, а начальник таким свойским и немного заговорщицким тоном продолжил:

- Если честно, твоя жена мне всегда очень нравилась. Поэтому, если вы с ней не будете против, то я бы тоже мог ей помочь, в смысле, с беременностью… Я бы тоже никому не сказал, ты ж меня знаешь.

- Знаю…

- Ну так что, можно мне с твоей женой... э… Ну что мы, в самом деле, тут друг с другом деликатничаем, у нас же откровенный мужской разговор: можно я трахну твою жену?

Я стоял - ни жив, ни мертв. Другой мужчина вот так в лоб спрашивает у меня: «можно ли трахнуть мою жену?». Человек, который и меня, и ее хорошо знает; человек, с которым мне еще долго предстоит работать и встречаться с ним каждый день, и каждый день он так же буднично сможет обсуждать со мной Катю? Что он в данный момент думал о нас с ней? Со мной-то все понятно: бесплодный рогоносец, который если уж докатился до того, что подкладывает свою жену под кавказцев, разумеется не будет против ее секса с нормальными русскими мужиками. А она – похотливая женушка, которая ждет - не дождется, чтобы отсосать какому-нибудь самцу и раздвинуть перед ним свои длиннющие ноги. Главное, чтоб член был потолще и покрепче, чем у ее «бесполезного» муженька…

Не смотря на все свои мысли, я должен был что-то ответить своему начальнику:

- Я не знаю. Это от Кати зависит, надо ее спросить…

- Мне кажется, что сам-то ты не против этого? - босс был бодрым и слегка возбужденным.

- Я не против.

- Вот и отлично. Ты намекни Катюше про меня, а с я ней сам поговорю. Она у тебя какую кухню любит, в какой ресторан ее лучше пригласить?

И я как идиот стал перечислять ее любимые блюда, напитки и рестораны.

Сергей Иваныч внимательно меня выслушал и сказал:

- Ты только сообщи мне заранее, в какой день она не будет занята с Тенгизом, чтобы я смог подготовиться как следует и пригласить ее на свидание, о кей? Да, и как свяжешься с Тенгизом, сразу перезвони мне…

Мой шеф сказал мне на прощанье, чтобы я от него передал привет Катеньке, а я на ватных ногах, красный от стыда и позора быстрыми шагами шел прочь от его кабинета.



Я осознавал, что сейчас влип по своей же глупости. Вряд ли мой шеф сможет долго молчать о такой новости, и если не на работе, то в компании своих друзей обязательно проболтается. Как же, его заместитель подложил свою жену под их нового партнера по бизнесу, чтобы она родила ему ребеночка: «А партнер-то – грузин! Вы представляете, у русских родителей-блондинов может родиться грузинчик. И ее муж не против этого: он и мне свою жену одолжил, теперь я ее трахаю. А она, между прочим, в свое время на конкурсе красоты второе место заняла, а теперь я ее ебу, когда и где захочу…»

А там слух пойдет дальше по городу, и все узнают, что я – бесплодный рогоносец, а моя жена трахается с грузинами и хочет родить от них. А слухи имеют способность обрастать новыми невероятными деталями, и на выхлопе получится, что моя жена - конченная блядь и шлюха, переспала с половиной города, что ее не трахал только ленивый. А теперь совсем опустилась и спит с кавказцами.

Мои мысли сначала меня расстроили, но чем дальше, тем сильнее я начал испытывать совсем иные эмоции и мой член стал напрягаться от осознания того, что посторонние люди смогут так говорить о моей жене, что другие мужчины, будучи уверенными в ее легкодоступности, будут приставать к ней прямо при мне, ведь они будут знать, что я не против ее сексуальных приключений. Мой член стал выпирать из брюк: я придавил его рукой и зажал между ног, стараясь отвлечься какими-нибудь менее приятными мыслями.



После обеда я позвонил любовнику Кати:

- Здравствуй, Тенгиз. Как дела?

- Очень хорошие дела, Дима. Твоя жена оказалась еще горячее, чем я думал. Когда тебя нет рядом, она такое вытворяет… Она ж, как голодная сучка, которая со свадьбы не трахалась, а тут дорвалась, и ей все мало и мало. Уверен, что ты ее такой никогда не видел: королева секса!

Слушать такое про свою жену было одновременно и волнительно, и унизительно (это ж получается, что со дня свадьбы со мной она секс за секс не считала, а тут дорвалась до настоящего самца). А вдруг этот наш разговор услышит Катя? И я осторожно спросил:

- Ты же сейчас один, Кати нет рядом?

- Почему нет, вот рядом стоит улыбается вместе с продавцом.

В голове у меня произошло помутнение: оказалось, что этот разговор слышит (и улыбается, а значит одобряет) моя жена и еще кто-то посторонний:

- Не понял, какой продавец?

- Ну, я решил обновить гардероб нижнего белья твоей жены и привез в специальный магазин. Вот продавец – нормальным, кстати, парнем оказался - нам в раздевалку и приносит разные варианты белья. Катя меряет их по очереди, а мы с ним оцениваем – что ей лучше подходит. Я считаю, что твоей жене лучше всего идут стринги, а он говорит, что она гораздо круче в трусиках более классической формы, но чтобы они были прозрачными – вроде бы труски одеты, а все видно. Он говорит, что на Кате это выглядит очень сексуально и подчеркивает идеальную форму ее киски… Алё, ты чего там замолчал?



А я от услышанного действительно на несколько секунд выпал из действительности. Моя жена, ну ладно при любовнике (с этим-то я уже свыкся), а еще и при постороннем мужчине переодевается, примеряет сексуальное нижнее белье, демонстрирует им себя, а они стоят, разглядывают ее со всех сторон и обсуждают: в каких трусиках, лифчиках, чулках и пеньюарах она выглядит более сексуально. Причем Тенгиз даже и не скрывает от продавца, что он - любовник этой прекрасной девушке, а ее муж не только в курсе ее измен, но вот сейчас, именно в этот момент, «висит» на телефоне и интересуется, как дела у его жены и ее любовника…

Я попытался вновь включиться в тему разговора, но в очередной раз сморозил глупость:

- В смысле, Катя там у вас голая что ли стоит?...

- Слушай, дорогой, ты меня не устаешь удивлять, - Тенгиз усмехнулся, - По-твоему, Катя должна на верхнюю одежду белье мерить? Конечно, она голая, как же еще!

Я услышал в трубке смех Кати и еще какого-то незнакомого мужчины.

- Ну ты нас всех насмешил, Дима, что ты за человек такой… - на фоне голоса Тенгиза я слышал продолжающийся смех жены и продавца, и какие-то их реплики, наверное, по поводу сказанной мною глупости, - Ладно, Дима, перезвони вечером, мы сейчас заняты.



За этим нашим разговором я чуть не забыл сказать Тенгизу, что мой шеф подготовил для него документы. Тот ответил, что сам ему перезвонит.



В седьмом часу вечера я позвонил домой. Трубку взял Тенгиз:

- Привет, Дима. Как дела?

- Нормально. А у тебя… В смысле, у вас с Катей как?...

- Замечательно. Я сижу на кухне, пью коньяк, ем фрукты, а Катя лижет мне яйца.

- Как лижет яйца?...

- Как-как, залезла под стол, встала на колени и лижет.

- Зачем лижет?... – почему-то эта тема с яйцами вогнала меня в ступор, как только я представил свою жену под столом, лижущую огромные, волосатые яйца грузина. Катя даже мне ни разу этого не делала, а когда видела подобное в порнухе, то говорила, что не понимает как можно облизывать яйца, ведь они волосатые…

- Затем, что я ее попросил, сказал, что мне будет приятно, если она полижет мне яйца пока я пью коньяк. И судя по всему, ей понравилось это занятие: она уже не лижет, а сосет их, - Тенгиз усмехнулся, - Ты что хотел-то?

- Ну, это, узнать, когда мне… - было так неловко спрашивать разрешения возвращаться в свой же дом у любовника своей же жены, - Когда можно домой прийти?

- А зачем?

- В смысле, зачем? Катю хочу…

- Катя сейчас занята, - Тенгиз подсмеивался своим густым басом, - И вряд ли скоро освободится… Ладно, шучу. Ты что от Кати хочешь: трахаться или облизывать ее после меня?

- Какой-то странный вопрос ты мне задаешь, Тенгиз…

- Нисколько не странный, только честно отвечай.

Смущаясь, я пробубнил:

- Ну, и то, и другое…

- Нет, и то, и другое не получится. Мы с Катей посоветовались и решили, что если ты хочешь ее трахнуть, то приезжай сейчас, делай свое дело, потом ложись в другой комнате и спи, пока мы будем по-настоящему ебаться. А потом Катя примет ванну и тебе нечего будет облизывать. А вот если захочешь ее вылизать после меня, то приходи завтра в восемь утра, когда мы будем спать в кровати после секса: ты потихонечку войдешь в дом, аккуратно, чтобы не разбудить нас залезешь под одеяло и сможешь вылизать Катю до блеска. А вылизать там будет что, я ее так уделываю, что она с ног до головы в моей сперме. Даже мне сможешь пососать, я тоже мыться не буду. Только трахать Катю тебе нельзя будет, она устанет после меня. Будешь лизать и дрочить. Ну, так какой вариант выбираешь?

- А почему нельзя совместить эти два варианта? Я же мог бы сделать и то, и то… К тому же я хотел бы посмотреть на то… ну, как вы трахаетесь, и тоже поучаствовать…

- Димочка, я же тебе сказал, что всему свое время.

- Что, и Катя так считает?

- Сейчас она тебе сама все скажет.

Трубку взяла Катя и капризным голосом начала высказывать мне претензии:

- Дима, как тебе не стыдно! Ты меня отвлекаешь, от такого увлекательного занятия…

- От лизания яиц?

- Представь себе. Это так увлекательно, они так перекатываются во рту…

- Ты хочешь, чтобы я приехал?

-Дима, ну перестань нудить, - Катин голос стал жестче, - Тебе же Тенгиз все сказал. Других вариантов не будет.

- Ну почему, я не могу к вам присоединиться, почему?...

Катя оборвала меня:

- Так, хватит, мне надоело. Что ты как маленький? Хочешь писюн свой присунуть, то приезжай, присунь и в кроватку баиньки. Ты же будешь нам только мешаться ночью, а я не хочу, чтобы мне мешали, я ебаться хочу, понимаешь? По-настоящему ебаться! Мы тебе и так пошли навстречу, когда предложили на выбор два, а не один единственный вариант. Не забывай, что ты сам меня во все это втянул. Поэтому выбирай один из вариантов, пока я вообще не передумала!

После этого она передала трубку Тенгизу, который начал на меня ворчать:

- Тоже мне муж, называется… Только жену расстраивать можешь. Как тебе не стыдно, а? Ладно, решай уже что-нибудь, а то я телефон отключу.

Разумеется, я сразу принял правила их игры. Я вынужден был это сделать: жена была не на моей стороне. Но не это меня больше всего тяготило. К своему стыду и позору я сейчас вынужден был признаться в том, что на самом деле мне больше всего хотелось:

- Я выбираю второй вариант…

- Хочешь трахнуть свою жену как мужчина и уйти спать? – Тенгиз, видимо, нарочно издевался надо мной.

- Нет… - я вздохнул и продолжил, - Я хочу прийти утром и вылизать Катю, - и, понимая глубину унижения своей последующей просьбы, я все же добавил, - Только пусть она не моется после секса, ладно?

- Мы так и думали, что ты выберешь этот вариант, - сказал Тенгиз с усмешкой и повесил трубку.



Всю ночь я промаялся в предвкушении утреннего свидания. Толком не выспавшись, я проснулся до звонка будильника, тщательно побрился (чтобы не беспокоить нежную Катину кожу своей щетиной) и отправился к себе домой.

Потихоньку открыв дверь, я прошел в спальню и подошел к нашей огромной кровати. Тенгиз спал на спине, а Катя - на боку, свернувшись калачиком, причем ее голова лежала прямо на паху своего любовника. Его расслабленный, но по-прежнему большой член, расположился рядом со ртом моей любимой. Видимо она отсасывала ему после очередного его оргазма, да так и уснула вместе со своим любовником, намаявшись после бурной ночи.

Я снял с себя всю одежду и потихонечку снял одеяло с моей девочки: ее выпяченная в мою сторону попа открылась во всем великолепии. Из под одеяла резко пахнуло сексом. Я жадно дышал этим воздухом и не мог надышаться. Медленно-медленно я наклонился к ее попе и прикоснулся к ней щекой. Она была теплой и влажной, такой родной, и, одновременно, чужой. Я хотел насладиться видом этого бесстыдства, задохнуться ароматом Катиной измены. Осторожно, не касаясь ее тела, я путешествовал своим носом между ее истерзанной анальной дырочкой и припухшими, изможденными губками кисоньки, пытаясь насытиться и ее запахами, и зрелищем этого великолепия. Потом пустил в дело язык, всасывая и глотая смесь из женских соков и спермы; слизывал с тела подсохшие остатки этого божественного коктейля… Потихонечку вталкивал свой язык ей в анус, и неожиданно легко вошел в ее оказавшуюся скользкой заднюю дырочку, из которой мне в рот потек обильный ручеек мужского семени. Я трахал мою сладкую девочку в попоньку, только не членом, а языком. А потом уткнулся лицом во влагалище, и умылся ее нектаром. Я всасывал ее клитор и тихонько теребил его языком, а рукой стал дрочить свой разрывающийся от напряжения член. Катя стала постанывать. Она проснулась, приоткрыла глаза и тихо сказала:

- А, это ты… Как хорошо…

Катя повернулась на спину, и развела свои ноги. Одной рукой она крепче прижала мою голову к своей киске, а другой взялась за член Тенгиза:

- Вчера я уснула, не закончив самое главное, - она склонилась над еще спящей плотью своего любовника и бережно, как какое-нибудь сокровище, взяла ее в рот и стала сосать, блаженно прикрыв глаза. Член Тенгиза крепчал на глазах, превращаясь в угрожающих размеров дубину. Катя стала стонать громче. Глядя на нее, я сходил с ума от возбуждения: моя жена испытывала такой кайф от минета другому мужчине прямо на моих глазах. И ей не было ни стыдно, ни неловко. Ей было хорошо. Боже, как я ее обожал в этот момент. Мне так захотелось ее расцеловать!

Я оторвался от ее киски и сказал:

- Любимая моя, я хочу тебя поцеловать.

Она приоткрыла глаза и на секунду оторвалась от железобетонного члена своего любовника:

- Ну, так что же тебе мешает? Иди сюда и целуй, - и она продолжила делать минет.

«Неужели жена предлагает мне целоваться и одновременно сосать у Тенгиза? Неужели она думает, что я на это пойду?», - я думал об этом, а мои ноги несли меня сами по себе, несли прямо к провоцирующим губкам моей похотливой женушки. Я приоткрыл рот и потянулся к ней для поцелуя. Катя освободила из своего рта кусок вздыбленной плоти любовника и тоже потянулась навстречу моему поцелую. Только около своих губ она продолжала держать фиолетовую головку хуя. И мы слились в страстном поцелуе: мои губы – Катины губы, мой язык – Катин язык и между нами… пульсирующий член Тенгиза, который при помощи Катиной руки путешествовал из ее рта в мой и обратно. Это было не просто сладко, это было для меня слишком, и я кончил.

Моя жена посмотрела на меня с легкой усмешкой и тихо сказала:

- Вижу, как тебе хорошо. А теперь собирайся и иди на работу, а то Тенгиза разбудишь, - после этого она пристроила свою голову на бедро любовника, и, посасывая его агрегат, словно ребенок соску, сладко потянулась и закрыла глаза.

Я послушно сгреб вещи в охапку, вышел в коридор, оделся и поехал на работу.



После обеда мне позвонил Тенгиз и сказал, чтобы я срочно я возвращался домой и собирался в командировку:

- У тебя поезд через два часа, поедешь в Москву, оформишь все бумажки по контракту, а главное, обеспечишь юридическое сопровождение по проекту нашей конторы в вашем регионе. Там какие-то проблемы возникли. Считай, что твоя работа по контракту уже началась.

Я быстро объяснил своему шефу, что должен срочно уехать в Москву. Он выслушал, дал ц.у., но даже в такой спешке поинтересовался:

- Кстати, а как же Катя?

- Что Катя?

- Ну, ты уедешь, а она одна здесь… Может, мне сейчас с тобой к тебе домой поехать, я бы ей составил компанию пока тебя не будет?...

Я вынужден был краснеть даже в такой неподходящий момент:

- Катя сейчас не одна, с ней Тенгиз.

- А долго он еще у нее пробудет?

- Я не знаю, мне пора бежать, - я буквально выскочил из его кабинета и помчался собираться домой.



Оказалось, что Кати дома нет: она пошла на работу написать заявление на отпуск. И ходя мы с ней не согласовывали вопрос об отпуске (мы всегда берем отпуск одновременно), мне сейчас некогда было этим заморачиваться. Быстро складывая вещи в дорожную сумку и упаковывая ноутбук, я спросил у Тенгиза:

- А как долго мне придется пробыть в Москве?

- Пока не решишь все вопросы.

- Ну, примерно, сколько времени это может занять?

- Рассчитывай на месяц, а то и дольше.

- На месяц? А Катя?...

- За Катю не беспокойся, она со мной будет.

Легко сказать, не беспокойся, что Катя будет с ним! Именно это меня и беспокоило, что целый месяц она проведет без меня с этим самцом. Но времени распускать нюни не было, и я на такси поехал на вокзал, даже не попрощавшись со своей женой.



Супруге я позвонил уже из столицы:

- Привет, Катюша. Мне тут в Москву пришлось срочно сорваться…

- Да, я знаю. Мне Тенгиз рассказал, что у тебя там дела по вашему бизнесу.

- Да, это он мне командировку и подсуропил, наверное, чтобы тебя со мной не делить, - я произнес это в форме шутки, но в этой шутке была и часть правды моих переживаний.

Но Катя ничего мне на это не ответила, а только посмеялась. Тогда я продолжил:

- Я слышал, ты заявление на отпуск написала.

- Да, за свой счет, чтобы меня с работы ни выгнали: я же после ночных оргий не то что до роботы, до туалета с утра дойти не могу. Написала «по семейным обстоятельствам», и в принципе, почти не наврала, - Катя опять засмеялась.- Тенгиз мне вообще говорит, чтобы я бросила свою работу.

- Как бросила?

- Ну, он говорит, что если мне нужны деньги, то он и так может мне их дать, чтобы я думала не о работе, а о сексе. Сунул мне две тысячи баксов, сказал, что это на карманные расходы.

- И ты взяла?

- Чуть-чуть поотказывалась – я ж девушка приличная, замужняя, а не проститутка какая-нибудь, - Катя весело усмехнулась, - А потом конечно взяла. Что я дура что ли отказываться? Я же доставляю ему удовольствие, вот и он хочет мне приятное в ответ сделать.

- Ты серьезно увольняться собираешься?

- Да нет, конечно, успокойся. Что я не понимаю что ли: сегодня Тенгиз со мной, завтра – с другой…

- Кстати, а где он сейчас?

- Тенгиз? Да вот он здесь. Мы в кафешке сидим у барной стойки, здесь презентация французских вин идет. Он около меня сидит, тебе привет передает. Хочу тебе, как своему мужу, пожаловаться на него, - Катя стала изображать детскую обиду, - Он сейчас уговаривает меня, чтобы я юбку еще выше подняла, чтобы он мог моими ножками любоваться. А она у меня и так мини, да еще мы сидим на высоких барных креслах: чуть двинешься, сразу все видно. Даже если не шевелишься, то юбка заканчивается раньше, чем начинаются чулки. Еще чуть-чуть и мои трусики вообще снаружи окажутся…

Мое дыхание перехватило: я представил, как любовник уговаривает мою жену заголить свои ноги прямо при посетителях бара:

- А ты что?

- А я ему говорю: ты что хочешь, чтобы юбка выше трусов оказалась что ли? Он улыбается и отвечает, что хочет, чтобы ни юбки, ни трусов на мне вообще не оказалось. Бесстыдник и проказник твой Тенгиз! – она произнесла это таким тоном, что было очевидно: на самом деле ей нравится, что ее провоцируют подобным образом, - Ладно, пока, а то мне тут бармен все под юбку заглянуть норовит. Звони если что…



Работа в Москве занимала все мое время: с утра до позднего вечера. Я даже к своим друзьям - Алексею со Светланой - все никак не успевал в гости зайти, хотя изначально собирался это сделать сразу же. Кате я звонил каждый день, а она сама мне не позвонила ни разу: видимо, Тенгиз не давал ей скучать.



Недели через три после моего пребывания в Москве у меня с Катей состоялся прелюбопытный телефонный разговор. После дежурных фраз моя жена, можно сказать, ударила меня ниже пояса:

- Ты представляешь, вчера вечером уже после твоего звонка к нам домой без предупреждения заявились мама с Ольгой, моей старшей сестрой. А я только из душа, на мне из одежды одно лишь полотенце, обмотанное вокруг тела. Я ж не могла их не впустить в дом. Они прошли, а следом за мной из ванны выходит абсолютно голый Тенгиз и на ходу вытирает себе волосы на голове. Возникла немая сцена: я думала у мамы с Олей глаза из орбит выскочат. Я не нашла ничего лучшего, как сказать: «Знакомьтесь, это Тенгиз – партнер Димы по бизнесу». Кстати, Тенгиз тоже подрастерялся: поздоровался и быстро ушел в нашу спальню. Мама меня спрашивает: «А где Дима?». Я отвечаю: «В Москве». Она мне: «Уехал лечиться?». Я: «От чего лечиться?». Сестра: «От чего, от чего? Что ты дурочку из себя строишь? Полгорода говорит, что у твоего Димы проблемы – что детей он иметь не может, что лечился-лечился от бесплодия, но не помогло. И тогда он договорился с каким-то донором-грузином, теперь ясно с каким, чтобы ты от него забеременела. Ну теперь уже можешь ничего не говорить, мы и так все увидели». Ты представляешь, Дим, кто-то про нас с тобой такой слух запустил!

- Я даже догадываюсь, кто это мог быть…

Да что там гадать, я знал наверняка, что никто кроме Сергея Ивановича наболтать подобное не мог. А рассказал он, поди, своему давнему приятелю Шарову, который работает в одном отделе горадминистрации вместе с Игорем, мужем Катиной сестры. Значит, информация уже гуляет по администрации, а Игорю кажется, что об этом говорят все – весь город. Этой новостью он поделился со своей женой, которая тут же растрезвонила их с Катей матери. Вот близкие родственники и пошли навещать мою жену в неурочный час.



Катя, тем временем, продолжила свой рассказ:

- Мама начала вести со мной душеспасительные беседы, что донора для беременности найти надо более похожего на тебя, а ребенок от грузина будет сильно отличаться. Я сначала, конечно, в сильном напряжении была ото всей этой ситуации, а потом мне смешно стало: мама с Олей так серьезно меня учили, какого мужчину я должна себе найти, чтобы забеременеть, что я чуть ни расхохоталась. Но я себя сдержала и решила их успокоить: «Не волнуйтесь, я не буду рожать от Тенгиза». Но, представляешь, они мне не поверили, говорят, «А почему тогда он у тебя дома в отсутствии мужа голый?», «А почему твой Дима в Москве от бесплодия лечится?». Словом, так меня замучили своими вопросами, что я решила отшутиться: «На самом деле Дима лечится в Москве не от бесплодия, а от импотенции. Врачи посоветовали ему, чтобы его жена завела себе любовника, так как это даст ему сильный сексуальный и эмоциональный импульс, и его мужские способности придут в норму». Я ждала, что они рассмеются, но они были очень серьезны. Особенно мама. Она крепко прижала меня к себе и начала жалеть: «Бедненькая, и давно у твоего мужа не стоит?». Я ей: «Да уж лет пять…». Она так строго Ольге говорит: «Собираешь всякие сплетни про свою сестру, а у нее пять лет мужика не было. Да и сейчас она не просто так блядует, а мужу-импотенту своему помогает, лечит то есть. Другая бы бросила такого мужика, а моя доченька не такая. Ничего, Катенька, все образумится, выздоровеет твой импотент, ты у меня вон какая красавица!». И тут мама подмигнула мне и говорит: «Да и лечение твоего муженька для тебя не такое уж обременительное, а даже приятное после пяти-то лет воздержания. Так что ты не теряйся, пользуйся случаем, пока муж разрешает». Тут к нам подошел Тенгиз (уже важный, в костюме при галстуке, причесавшийся). Мама его опять огорошила: он-то ожидал одного разговора, а она стала ему меня нахваливать, рассказывать, как мальчишки за мной в школе бегали, а потом мужчины ухаживали; убеждала, что ее доченьки лучше на свете нет (даже полотенце на мне задирала, показывая, какие у меня длинные ноги, и чуть ли ни силком оголила мне грудь, чтобы он оценил великолепные дочкины «сиськи» и аккуратные темно-розовые соски, «как у Мерилин Монро!» - констатировала она). А потом еще добавила: «Вы уж как следует за ней приглядывайте, пока Дима в Москве лечится, да и вообще…». Что скрывалось за этим маминым «вообще» я так и не поняла, поскольку они с Олей тут же засобирались, дескать, не будем вам мешать, мы ж понимаем, у вас есть дела поважнее… Ты не представляешь, я впервые видела Тенгиза таким изумленным: он ничего не понимал и выглядел полностью растерянным. Я над ним смеялась-смеялась, а когда ему рассказала, что произошло, то мы вместе чуть со смеху не умерли…

Я тоже старался держаться весело, хотя мне было не до смеха:

- А зачем же ты меня в импотенты записала?

- Ну, котик, так получилось. Я же не виновата, что они так не вовремя пришли, да еще и с дурацким слухом о твоем бесплодии. Я ж тебе рассказала, как дело было. Зато теперь от мамы с сестрой не надо скрывать, что я с любовником живу. Да и, честно говоря, я не думала, что их отношение ко мне так изменится в лучшую сторону, когда они узнают о твоей импотенции. Теперь они меня жалеют и сами подстрекают к изменам на стороне, - Катя вновь захохотала, - Так что, все получилось гораздо лучше, чем я думала. Ты же хотел, чтобы я тебе изменяла? Хотел. Теперь и я хочу. И у меня есть для этого отличный предлог. Разве ты не рад?

- Рад, конечно, рад… - хотя, на самом деле, я не знал в этот момент: радоваться мне или плакать. Ведь я прекрасно осознавал, что то же самое «сарафанное радио» разнесет слух о моей импотенции, как это уже было с темой о моем бесплодии, и вскоре все будут об этом судачить и жалеть Катю. И особенно ее будут жалеть мужчины: жалеть и предлагать свою помощь в ее беде. И процесс этот, увы, необратимый, потому что Катина сестра Оля – известная сплетница, она тут же разболтает и своему мужу, и своим подругам, что у Кати муж импотент, и у нее пять лет не было секса, а сейчас она по совету врача и с мужниного благословления трахается и даже живет с грузином, а может, и не только с ним… И пресечь этот слух (особенно, находясь не дома, а в Москве) было невозможно, оставалось только смириться. Я – импотент. И даже моя теща вместо того, чтобы осудить свою дочь за блядство, рекламирует ее любовнику, выставляет ее голой ему на показ и поощряет ее измены, оправдывая ее распутство тем, что я – импотент. Импотент? Почему же тогда от всего этого унижения мой член стоял как каменный и требовал срочной разрядки…



Следующий интересный телефонный разговор состоялся где-то через неделю. Катя радостным голосом сообщила мне новость:

- Дима, можешь меня поздравить. Мне предложили повышение на работе. Мой шеф переходит в областную администрацию. Меня сегодня вызывал к себе Иван Романыч на собеседование.

- Это который заммэра?

- Ну, да. Наш комитет входит в его структуру. Мы сначала поговорили о делах, я ему рассказала о своем видении развития нашего комитета. Пока я ему рассказывала, он расхаживал по кабинету. Потом подошел ко мне сзади, положил руку на правое плечо и стал его мять. Я сделала вид как будто ничего не происходит. Тогда он и другую руку опустил мне на левое плечо и стал изображать подобие массажа.

Я представил себе эту картину: невысокого роста, толстенький лысеющий мужичок с хитрыми глазками пытается клеиться к моей красавице жене. А она вместо того, чтобы пресечь его приставания, делает вид, что все нормально.

Катя, тем временем, продолжила:

- И вдруг он задает мне вопрос: «Катя, а у вас муж ревнивый?». Я его переспросила: «А при чем тут мой муж?». Он говорит: «Ну, как же, специфика нашей работы такова, что вам придется задерживаться до поздна на работе, ездить в командировки. К тому же мы часто собираемся в узком мужском формате, и вы будете единственной дамой в нашем коллективе. К тому же вы красивая девушка, поэтому я рассчитываю на ваше понимание, что одними застольными разговорами дело может не закончится и мы перейдем к более близкому общению».

- А ты что ему ответила?

- Что ради дела всегда готова задержаться на работе, а мужчины меня не пугают, как и «близкое» общение с ними – это же не просто так, а по работе. И добавила, что мой муж его в этом отношении не должен тревожить. А он мне: «Значит, правда говорят, что ваш муж из-за проблем со здоровьем позволяет вам очень многое?». Я в ответ: «Не знаю, что говорят про моего мужа, но я свободная женщина и сама решаю, что мне делать. А он уважает мои решения: у него очень современные взгляды на жизнь. Для него главное знать, что мне хорошо, и если мне будет хорошо, то и ему это придется по душе». Иван Романыч одобрительно кивнул и спросил: «А ваш муж не боится, что пойдут слухи, что все будут говорить, что его жена – блядь, что она наставляет ему рога?...». Я ему: «Во-первых, мой муж умный и сильный человек, он выше всяких слухов; во-вторых, боятся те, кто обманывают друг друга, я же ничего от мужа не скрываю, говорю все как есть; и в третьих, если мой муж услышит подобные слухи, то будет только гордиться тем, что его жену обсуждают, что ей интересуются: если б он был ревнивцем, то женился бы не на такой красивой девушке, как я, а на какой-нибудь серенькой мышке». Видишь, Дима, как я тебя нахваливаю!



Да уж, сомнительная похвала… Но сейчас я думал не об этом, а о том, что слух о моей немощности до администрации уже дошел. Быстро же Оленька все разболтала. А Катя продолжила:

- И тут Иван Романыч положил свою ладонь мне на грудь и говорит: «Буду откровенен с тобой, мне нужна секретутка. Но у меня жена ревнивая, поэтому мне нужна полная конфиденциальность, чтобы не было никаких подозрений с ее стороны (из-за этого я не могу сажать секретутку у себя в приемной – слишком явно и подозрительно). А ты бы идеально подошла на эту роль. Сидела бы у себя в комитете, приходила по первому моему звонку и делала то, что я тебе скажу. Думаю, что и тебе при муже-импотенте это предложение придется по душе. Ведь, насколько я знаю, ты любишь это дело, даже с грузином сожительствовать стала, пока муж в Москве. Я о тебе не хуже могу позаботиться. Так что, если ты согласна, то я тебя поздравлю с новой должностью».

- И ты согласилась?

- А ты бы отказался? Конечно, согласилась. Он тогда подошел ко мне вплотную и со словами «ну, давай тогда зафиксируем наш договор», расстегнул свою ширинку, которая находилась прямо напротив моего лица. Я протянула свою руку, достала из ширинки его член, который был уже полувозбужденным. А когда он полностью окреп, то оказался таким огромным! Может, не толще, чем у Тенгиза, но значительно длиннее, просто монстр! Я вообще такого не ожидала: сам-то Романыч от горшка два вершка, а между ног у него прямо хобот мамонта какой-то! Он понял мое удивление и сказал: «Все бабы, которые меня первый раз видят, удивляются. А я им отвечаю: вот потому я и ростом маленький, что весь в корень пошел!». Потом он взял мою голову в свои руки и стал ритмично насаживать меня ртом на свой член. А когда кончил, то я чуть не захлебнулась мощными струями его спермы. Но все проглотила, облизала член, и заправила его обратно в ширинку, сказав, что все было очень вкусно. Тогда Иван Романыч погладил меня по голове: «Я в тебе не ошибся. Хорошая из тебя выйдет секретуточка. Поздравляю с повышением». Вот какая я у тебя молодец, Димочка. Ну все, пока...



«Ничего себе повышение!», - подумалось мне после нашего телефонного разговора. Ведь речь идет не только о новом карьерном статусе моей жены, но и о новом социальном ее статусе – шлюха. И вскоре все об этом будут говорить: каким местом она заработала себе повышение. И что самое удивительное, Катюша, наверняка, и сама все прекрасно понимает, но нисколько не комплексует по этому поводу, рассуждая об этом как о чем-то обыденном и вполне нормальном. Неужели это моя жена? И в брюках у меня стало очень тесно…



Кому интересно пишите на papa73@bk.ru