Часы пробили пять, и в окна обычной выхинской девятиэтажки начали проникать первые ярко-оранжевые лучи рассвета. Они рисовали причудливые геометрические фигуры на полу, бросали блики на стены квартиры, отражались от стекол. День обещал быть жарким.

Настя не спала. Она была в предвкушении предстоящей поездки. Это как раз тот момент, прекрасный, незабываемый миг, когда ожидаешь счастья. Когда хорошее событие еще не произошло, но ты знаешь, что оно вот-вот наступит, оно уже сияет на горизонте, как эти яркие лучи рассвета.

Настя ждала этой поездки еще с середины весны, с того момента, когда была приобретена путевка. Ах, если бы в тот апрельский денек, когда небо было покрыто серыми тучами, и над Москвой шел мелкий весенний дождик, одна пункт, всего одна строчка в путевке была бы изменена, ничего бы не случилось.

Путевку для Насти покупали родители, потому что нашей героине было всего 18 лет. Она собиралась поехать в дом отдыха на берегу моря, где уже была в прошлом году. Девушка осталась необычайно довольна поездкой, и решила повторить путешествие. Тот же дом отдыха, все так же, но вот одно, одно роковое изменение...

Работник туристического бюро, уставший за день от клиентов, молча выписывал путевку. Ближе к концу заполнения бланка он как-то безучастно заявил: "прямой поезд до города N отменили зимой этого года, и теперь до дома отдыха можно долететь самолетом, или ехать с пересадкой на двух поездах". Настя присутствовала при покупке путевки вместе с родителями, и тут же заявила: "Нет, лучше я все-таки поеду на двух поездах". Нет, Настя не боялась летать на самолетах, как мог подумать читатель: ее волновало другое... То, что происходит перед взлетом. Но родители выступили против того, чтобы молоденькая девушка совсем одна пересаживалась с поезда на поезд в полночь на какой-то маленькой станции Новокукуево, где ее (по крайней мере, так казалось родителям) схватят плохие дяди, ограбят, изнасилуют и бросят погибать в близлежащей березовой роще. Настя не хотела спорить и ругаться, и согласилась, подумав: "Ну, в конце концов, пройду я через металлодетектор, покажу им, что в сумке, и они меня пропустят, они же раздевать меня не будут". "Ага, не будут!..." - злобно смеялся над ней грозный призрак несправедливости мироустройства, спрятавшийся в тех темно-серых облаках.

Пришло время отправляться в путь. Настя взяла с собой чемодан с кучей шмоток, а также свою сумочку, в которой были всякие мелочи. "Предки", как сейчас говорят, проводили ее в аэропорт, чемодан был отправлен в багаж, а Настя, не любившая долгих прощальных сцен, пошла дальше, на следующий этап, туда, где проводится досмотр, и куда не пускают провожающих. Очередь из десяти человек прошла довольно быстро. Настя приблизилась к рамке металлодетектора. Она уже почти забыла о своих весенних переживаниях по поводу досмотра, и думала только о предстоящей поездке, как вдруг ход ее приятных мыслей сбил охранник:

- Девушка, подойдите ко мне!

"Это не мне, - подумала Настена, - это кому-то другому. Какие я могу вызывать подозрения?" Действительно, вокруг стояло еще несколько девушек, только более старших.

- Девушка, я Вам говорю! - повторил человек в форме.

- Это Вы мне? - наконец решилась переспросить Настя.

- Да, Вам! - строгим голосом говорил работник службы охраны, - Пройдемте со мной!

- Куда? - единственное, что могла выговорить дрожащим голосом прекрасная нимфеточка.

- В помещение для личного досмотра! - так же строго произнес формоносец.

Настя боялась противоречить представителю власти, он внушал ей страх. Внутренний голос подсказывал ей бежать, отказываться от поездки вообще, кричать о том, что ее подозревают несправедливо, срочно звонить родителям, но пресловутый "здравый смысл" упорно твердил: "Это недоразумение, сейчас все выяснят, и тебя отпустят". И она повиновалась.

Человек в черном вел девушку куда-то по большому, просторному залу аэропорта, затем по лестнице наверх, по длинному коридору и, наконец, привел ее в небольшое помещение, захлопнув дверь. У Насти неистово колотилось сердце, дрожали руки: она не могла понять, за что ее задержали, и не знала, что с ней будут делать.

Охранник сел за стол и потребовал у девушки документы. Настя трясущимися руками достала из сумочки паспорт и положила на стол.

- ******** Анастасия Игоревна, **** года рождения, вы подозреваетесь в хранении наркотиков, - сухо и без эмоций сказал он.

- Нет, это ошибка! Я же никогда даже не...

- Спокойно, сейчас мы во всем разберемся, - таким же монотонным голосом сказал он.

Охранник на минуту куда-то отошел, сказал девушке никуда не уходить. Как же она сожалела потом, что не воспользовалась этим моментом! "К черту поездку, на даче тоже хорошо, вернусь домой, убегу, пока его нет!"

Вернулся он не один, а с другим формоновцем. Тот был помоложе, выглядел лет на двадцать. Видимо, только устроился работать.

Первый охранник обратился к своему "напарнику": "вон, видишь, опять малолетняя преступница!" Настя от переизбытка чувств уже не могла ничего сказать в ответ на эту наглую клевету. Молодой охранник взглянул на "подозреваемую". Ему открылась весьма впечатляющая картина: совсем молоденькая нимфеточка со светлыми волосами, собранными в "хвостик", со стройной фигуркой, скрытой под одной маечкой и обтягивающими джинсами, с недоразумением и ужасом смотрящая своими небесно-голубыми глазами на темно-серую действительность...

- Добровольно сдадите все наркотические средства, или мы изымем их у Вас сами? - спросил немного ехидно более старший охранник.

- У меня ничего нет, - еле сдерживая слезы пролепетала девушка.

- Дайте мне Вашу сумочку, - сказал старший охранник. Настя отдала ему сумочку. Он открыл все отделения, вытряхнул все, что там было, на стол, но ничего из этого не показалось ему подозрительным. Тогда он обратился к младшему сотруднику:

- Проверь ее, мне надоело с ними со всеми возиться, у меня работы куча!

- Слушаюсь, товарищ старший лейтенант! - сказал тот, после чего старший безопасностетворец вышел, оставив Настю наедине с парнем, который был старше ее всего на шесть лет.

- Раздевайся! - приказал он, - мне нужно тебя досмотреть. Если у тебя ничего нет, тебя сразу же отпустят.

Настя была ошарашена его словами. Случилось самое страшное из всего, чего она могла ожидать.

- Раздеться? Но... я не могу! Я очень стесняюсь, я никогда не раздевалась при посторонних!

- Девочка, здесь не место для праздных разговоров! Снимай кофточку, или мне придется раздеть тебя самому!

Настя достала из кармана телефон и стала звонить родителям, но охранник выхватил у нее "Нокию" и положил в дальний угол стола.

- Ты не будешь никому звонить, поняла! Это здесь не разрешается! Выполняй то, что тебя просят!

Сгорая от стыда, Настенька стала медленно поднимать маечку.

- Быстрее! - подгонял охранник.

- Давай сюда! - сказал он и взял у нее только что снятый предмет одежды.

Она стояла перед незнакомым человеком раздетая до пояса, лишь красный бюстгальтер прикрывал ее едва сформировавшуюся грудь. Охранник секунд десять полюбовался этой картиной, но, не показывая виду, снова принялся за свою работу.

- Джинсы тоже снимай! - приказал он.

Насте уже было все равно, она была в каком-то шоковом состоянии и невольно выполняла все, что ей говорили. Она стянула с себя джинсы, отдав их доблестному слуге безопасности. Он проверил карманы, затем бросил всю ее верхнюю одежду на край стола и сказал:

- Распустить волосы! Руки по швам!

Затем он вытащил из своего кармана фотоаппарат, включил его и сделал вертикальный кадр.

- Зачем вы меня фотографируете? - спросила Настя, едва не плача.

- Так положено! Теперь повернись боком! Теперь спиной!

Наснимавшись до переполнения карты памяти, он подошел к девушке. Настя еле-еле держалась на ногах, она чуть не теряла сознание. Охранник начал прощупывать нижнее белье девушки прямо на ней. Он долго мял девушке грудь, оттягивал чашечки лифчика и заглядывал под них, затем через трусики начал трогать ее половые губы. Не найдя никаких запрещенных предметов на поверхности тела Насти, он сказал:

- Теперь мне надо посмотреть, не проносишь ли ты запрещенные предметы в себе. Раздевайся догола и ложись на кушетку.

Он одел белые перчатки и открыл баночку с каким-то белым веществом.

Настя совсем потеряла дар речи. Она стояла голой перед охранником, который только что ее облапал, а теперь еще и хотел перейти на новый уровень обеспечения безопасности, исследовав ее половые органы. Охранник, чтобы немного утешить ее, сказал:

- Девочка, это делается для блага самих пассажиров, чтобы вовремя обнаружить террористов и не пропустить их в самолет.

- Но... я еще девственница, а Вы... - начала говорить Настя, и залилась слезами.

- Я не причиню тебе никакого вреда, - сказал охранник мягким голосом, - ложись и раздвигай ножки!

Насте уже ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Она сняла нижнее белье, отдала его своему истязателю и легла на кушетку. Охранник смазал влагалище девушки и начал прощупывать ее интимные места. Не нарушая девственной плевы, он "обыскивал" половые органы девушки. Он несколько раз задевал клитор, отчего девушка начинала возбуждаться и даже немного постанывать, сама того не желая. Ничего не найдя, он сказал Насте:

- Все, теперь может одеваться и идти, тебя задержали по ошибке. Стройная нимфеточка, совершенно голая, униженная, с растрепанными волосами встала с кушетки и начала одеваться. Она была так потрясена случившемся, что не могла даже ничего ответить на этот акт дерзости и несправедливости. Выйдя из помещения, она посмотрела на часы и поняла, что ее самолет уже улетел. Она снова залилась слезами и побежала по коридору, затем вниз по лестнице, вернувшись в холл. Там она села на скамейку, и только через полчаса смогла позвонить родителям и рассказать о случившемся, после чего они приехали и забрали ее. Лето она провела на даче, на востоке Подмосковья, - подальше от курьезных "мер безопасности", но она уже никогда не смогла забыть этот случай.