(Продолжение)



Прошедший день оказался насыщенным своими событиями, в комнате в эту ночь не спали, разговоры шли о фильме, где жизнь чем-то была похожа на нашу. Я думал только о том, удастся ли мне еще раз поебаться с эти парнем, и снова прокручивал момент нашего совокупления. Мой член торчал, от таких мыслей, колом, я его постепенно подрачивал, яички наполнились спермой, очень хотелось их опустошить, как у нас говорили – « они уже пищали».

В это время, пока, я занимался своими думами, заядлые курильщики оккупировали подоконник окна, который вмещал сразу несколько пацанов, и выпускали табачный дым на улицу. В комнате сразу наполнялся запахом табачного дыма, меня, откровенно, даже нравился этот запах, но я сам ни разу не курил, и, даже, не пробовал. Ощущение такого, что в этом есть какая-то взрослость…

Кровати были старыми и постоянно скрипели, панцирные сетки были растянуты и проваливались, оттого что постоянно на них прыгали, как на батуте. В комнате умещалось: 12 кроватей, круглый деревянный разборный стол, на котором стоял графин с водой, и старый шифоньер с зеркалом. В него вмещалась вся наша форма.

Мы уже учились в 7 классе, это был тот самый возраст, когда приходит половое влечение, и происходят быстрые гормональные преобразования. Наши пацанячьи особи постепенно превращались в мужские: время бурного начала покрытия наших юных тел волосяным покровом; у каждого по-своему стали преображаться хуйки на фоне шелковисто-кучерявых лобков. Они у каждого были по окраске кудряшек и кучерявости разными, но тем ни менее, для меня красивыми и сексуальными. У кого-то лобки были черными и кустистыми, у кого-то рыжие и каштановые, и, даже, были белого оттенка. Мошонки мальчишек тоже отчетливо указывали на преобразования, у кого-то они были крупными и спарено- сливовидными, тогда в гениталиях вовсю, шли «преобразования». Уже у всех без исключения появилась сперма, но такое зависело от возраста и физиологического состояния организма, это, явно, было видно - без всяких исследований. У кого-то она появилась раньше, у кого-то значительно позже. Кто испытал ее появление - знает, что сначала появляется прозрачная липкая капелька жидкости (простата), а потом со временем уже и сама сперма (малафья). Я на себе это испытал отдельно от всех в туалете, при этом ощутил такое чувство, что, даже потерял мгновенно сознание; но оно было волшебным и таким чувственным, все тело в это время было наэлектризовано щемящим сладострастием. Из моего рта вылилась тонкой паутинкой сладостная слюна, которую я мог видеть у себя, только, после сладкого сна, тогда вся подушка была мокрой.

У большинства ребят уже была тяга к сексу; и где-то, и с кем-то нужно было испытывать такое чувство. В замкнутой комнате нашего мальчишеского коллектива, когда мы уже привыкли и знали друг друга, как облупленных, стали постепенно хвастаться своими половыми достоинствами (пенисами). Все это начиналось с простых показов, которые стали перерастать в более серьезные соревнования, когда нужно было доказывать, что ты уже «мужчина». Соревновались на сексуальность: у одних это получалось быстрее, другие мучились дольше, но - нужно было за короткое время возбудиться и отдрочиться. Мероприятие - очень захватывающее и очень возбуждающее, оно не вызывало никакой боли и неприятностей. Интересно было наблюдать за своим товарищами, как они достигают свой оргазм и как потом кайфуют…

Самый старший из нас Руслан, о котором я немного уже поведал в предыдущей части рассказа, начинал частенько практиковать у нас в комнате групповую мастурбацию.

Судьба Руслан была загадочной: его родители по каким-то причинам погибли, и его усыновили родственники, но потом его пристроили в наше учреждение. В свои шестнадцать лет он был как парень со всеми причитающими в таком возрасте преимуществами от нас, волосатое тело придавало взрослость. Обнаженная залупа его пениса всегда свисала своей тяжестью и до возбуждения была бледно-сизой? Но только стоило ему раздрочить ее, как она преображалась в статную отполированную штучку. Я это впервые увидел Руслана еще в лагере, когда был тихий час, меня он просто поразил своим мужским достоянием; признаюсь, наблюдал, как он его дрочил. Он тогда к этому занятию привлек своего соседа по кровати Пашку. Не мог я после этого заснуть, так меня увлекло такое его занятие. Его пенис, оказывается, был по мусульманским традициям обрезан, это я узнаю потом, а до этого мне казалось, что его таким сделала природа. Такой оголенной член мы называли - лысый. У него такого капюшона на залупе не было, как на наших писунах. Наши фаллосы быстрее походили на сосульки, пока их не возбуждали, но только стоило их раздрочить, как показывались раскрасневшиеся и лоснящиеся залупки. Это было что-то…!!!

Впервые увидел у Руса, как выстреливает малафья, и что она из себя представляет. Она стекала по его кулаку на живот белым тягучим ручейком. Он его накачивал кулаком туда-сюда по всей длине ствола, как насос качает камеру, так и здесь все расширялось и твердело от воздуха, только, в данном случае хуек наполнялся кровью. У меня, тогда, её и в помине не было, хотя, я дрочил и знал, что это очень приятно, и что это и есть мой оргазм.

Со временем у меня появилась сперма, такое было непередаваемое сладострастие, когда я первый раз ее спустил лучезарной капелькой, затем уже стал практиковать онанизм чаще, и малафейка стала приносить только радостные ощущения. Она у меня появилась раньше, чем у моих сверстников, и мне было тогда одиннадцать, приходилось ее выгонять из себя, чтобы не застаивалась.

Палата жила своей повседневной жизнью, и когда наступала ночь, после того как воспитатели покидали нас, наступало наше время…

Кто еще из пацанов не знал что это такое, то постепенно приобщался, и концу года уже вовсю дрочил. Замеряли длину каждого члена в естественном, а потом в возбужденном виде, это отмечалась в отдельной тетрадке, которая тайно хранилась у Даньки - ответственного, которого мы выбрали своим собранием. Рукопись хранилась в полости спинки кровати и прикрывалась красивым набалдашником, и никому было невдомёк, что за тайна была в этой металлической полости. Каждый раз, может не каждый день, происходили соревнования в наших мужских способностях. Все должны были быть только обнаженными, это усиливало нашу потенцию и, когда были соревнования по дальности полета спермы или её количества, в комнате нарастал накал и азарт. Даже были поощрительные призы за лучшие показатели, в столовке ему доставалась самая большая порция вкусностей. Еще пробовали на возбужденный пенис вешать груз, кто дольше его удерживал - получал звание «Сильный член». На каждый вид спортивно-сексуального состязания было своё название: «Красивый соловей», « Дальний полёт», «Долгий извергатель» и так далее. Так мы подошли к тому, что все наши занятия стали переходить в сексуальные игры, а это было так интересно и кайфово.

Произошел новый период наших сексуальных удовлетворений, после того как мы оттрахали парня. Мы стали заниматься сексом между нами мальчиками, в этом и заключалась тайна нашей комнаты. Это и был тот самый случай с нашим знакомым пастухом, которого я и ребята выебали. Нам, показалось, что это приемлемо в том положении, в котором мы оказались.

Когда пьяный парень очухался и подошел к окну, он никак не мог сообразить, где он оказался.

__- Охуеть, где это я? начал он свою речь и чувствовалось, что он находится в состоянии мандража.

- Дайте мне попить, не могу понять, где мои вещи? Как я пойду?

Его тело было обнажено, рубашка была на распашку, он даже не стеснялся, что оказался совсем голым, и ему было не до этого.

Я налил из графина воды и дал ему попить, он с жадностью опрокинул стакан с водой в рот, и теперь мог с нами говорить. Он не понимал, что это мы его оставили в таком обнаженном виде, правда, на нем кроме рубашки были еще имелись сандалии.

- Залезай к нам, мы откроем тебе окно.

Когда он влез в окно, то нас теперь интересовало его состояние, так как моя кровать стояла ближе к окну, то я посадил его на мою постель.

- Жопа болит, будто меня выебли? Он водил по бедрам. Они у него были в засохшей сперме, к которой прилипли травинки и всякий мусор. Он еще не мог понять, что же с ним произошло, и как он оказался возле наших окон? Мы стали наперебой рассказывать, как все было, что он оказался со спущенными брюками, и как нам удалось его оттащить подальше, чтобы его не забрали в милицию. Мне он стал нравиться, и, теперь, даже жалко, что он попал в такую ситуацию.

Он поведал нам, что должен был встретиться с одной девушкой, но она на встречу не пришла, и он с горя, на последние деньги напился, но не рассчитал, что не дойдет до дома.

Оказалось, что он нанялся на лето пастухом в соседний совхоз, но взял отгул на день. Его голова трещала от выпитого: я сам на себе такое испытал от самогонки, и он снова пил холодную воду, хотя, просил у нас что-нибудь покрепче.

Нашего визави звали Тимофеем, и он только недавно возвратился из армии, он служил на флоте, и ему только шел двадцать третий год. Из его исповедей удалось выпытать и такой для нас интересный аспект, как они занимались сексом на корабле. Корабль такое место, что трудно найти девочек. Он застеснялся сначала, но потом разговорился и мы поняли, что у них во взаимоотношениях между сослуживцами были контакты, и кроме того, что они мастурбировали, где только придется, но у них были матросы-пидерасты. А, когда они находились в увольнительной, то им предлагали услуги на различные виды сексуальных удовольствий, за что можно было заработать деньги. Он это рассказывал с таким смакованием о различных эпизодах из флотской жизни, будто это было главной службой, и что их головы были заполнены сексом доверху. Там по определенным каналам передавалось, где и в каком кубрике можно потрахаться. Никто из его окружения не отказывался от такой услуги, кто еще ни разу не пробовал секса, мог испытать наяву. Слушая его, мне представлялось, кем этот Тимоха был в тех ситуациях. Когда мы его ебали, то его анус меня привлек своим размером и был похож на маленькую вагину. « Возможно, тогда, когда Руслан загнал в него хуй, он промычал не от боли, а от удовольствия, и такое же бывает?» вспомнив начала нашего совокупления с ним.

В этот раз нас в комнате было немного ребят, так как это были выходные, многие ребята разъехались по домам. Ему предоставили возможность подмыться в душе. Благо, что душ был рядом, и никто не мог видеть нашего гостя. Была только холодная вода, но его и это устраивало. Я провел его в туалет и смотрел, как он смывал налет грязи, засохшую сперму, и как старался промыть очко (анус), палец просовывал в него глубоко, словно он ебал себя сам…

- А кто-то меня трахал, почему … сперма течет? Он был красивым по телосложению, попка выделялась выпуклостью и сексуальностью. Роза на его груди словно расцвела, и я спросил его:

- А кто тебе, Тимофей, сделал наколку (тату)? Очень красиво смотрится, как живой цветок розы… Разреши потрогать?

- Это было тогда, в первый год службы, был такой у нас художник, и мне потом из-за неё дали кличку Роза. Когда я коснулся его кожи, где была тату, и провел по её контуру, я заметил, как он напрягся, и его вялый пенис вздрогнул и стал быстро наливатся. Что творилось со мной не передать ни какими словами, я стал терять разум. Мою растерянность он почувствовал сразу, и ухватившись за мою ладонь перевел ее на возбужденный член. Только теперь видя его при свете лампы, и чувствуя его член своими руками, я сам млел от него…

Он проговорился, наверное, забыв, что мы не моряки из его корабля, он нам не стал называть имя корабля, на котором служил.

- Так ты, наверное, был там давалкой? Ты красивый, у меня желание с тобой … я показал на пальцах, что я хочу.

Это меня возбуждало, но я едва себя сдерживал, чтобы не проявлять своё либидо, но он заметил, что мои трусы стали палаткой.

- А ты знаешь, что мы тебя … я не мог подобрать подходящее слова, чтобы ты не обиделся.

С каждой минутой он мне нравился, чувства сострадания и сексуальности перемешались во мне в эти минуты… От Тимофея несло перегаром, но меня это нисколько не волновало, мной владела только страсть. Нас с ним разделал только возрастной ценз, но теперь для меня исчезли 18 лет его превосходства.

- Это так здорово в попку! Может, дашь, и так я знаю тебя, я твои трусы тоже посмотрел.

Мои трусы стали намокать от смазки, и я уже не мог удерживаться, и запустил руку под резинку. Его тело было холодным от воды, но мне его и моя кожа была гусиной, вся насыщенная эрекцией. Он не стал выпендриваться, а облокотившись о подоконник в туалет встал раком и раздвинул ляжки, меня неистово колотило от переполняющего меня эротического состояния. Это было что-то, я терял рассудок, боялся, что кончу, не начав трахаться.

Так и получилось, как только он мне помог направить пенис в дырку, я почувствовал такое сладострастное чувство, нутро было таким, что я кончил быстро, лишь сделав только несколько движений. Он сам дрочил, и я увидел, как из него выстрелила сперма. Ее было так много, что мне показалось, что его прорвало, он мычал от удовольствия, а потом от бессилия присел на галошницу. Я и сам спустил в него большое количество спермы, у меня скопилось за последний период от дневного секса много семени. Я наблюдал, как она стала стекать по его ляжкам, только передохнув немного, он смог подмыться. Мне понравился такой вид секса, а что он голубой или какой ещё, я не представлял и не думал об этом. Быстрее надо удалить все дырки на теле человека, тогда не будет и вопросов?! Я ему принес его вещи, он оделся и мы попрощались, договорившись, что при первой возможности встретимся…

Предложил Тимофею переспать в нашей комнате, пока ночь, но он отказался.

- Мне же нужно пасти… в 4 часа на ферме должен быть, - сказал он, пока дойду, а то скоро рассветет…, лучше пойду. Времени на дворе было около двух ночи. Как раз оставалось время, чтобы он спокойно добрался до места работы.

Так начались после нашего знакомства с Тимой (Розой)секс между, нами, пацанами. Не помню, кто первый сделал такое предложение, это, явно, был наш заводила Руслан, и понеслось как по накатанной...

Не знаю, что со мной происходило, но мне нравилось, когда мальчишки совокупляются между собой, могу смотреть на это часами и заряжаться их потенцией, а секс в попу был самым безопасным. Секс с девчонками постепенно отошел на задний план: здесь были одни проблемы, как бы они не залетели, и их наступающие менструальные циклы. Пробовал попу Юльки, нашей одноклассницы, но вагина все равно манила, а безопасного секса с ними не получалась, все равно влетал в неё: другое дело с мальчишками. Презервативы никогда не использовали, их продавали в аптеках, но стеснялись думать об их применении.

Секс с пацанами становился для меня естественным, и никто из нас никого не оскорблял, не унижал за это. Общая оргия приветствовалось нами (это же так приятно и кайфово!!!), и такой способ в нашей комнате практиковался. Кто еще не прошел такое совокупление постепенно мог после просмотров решить для себя, что ему делать? Желающий мог наблюдать за происходящим или только дрочить свой писун, но трахаться не разрешали. Если в определенный день, а это была - среда, согласных на вступление не было, то члены команды крутили бутылку, на кого она показывала, тот затем становился в коленно-локтевое положение, заранее освободившись от одежды. Но, проходило это в начале недели, и, то на кого выпала такая «участь», должен был подготовиться: в комнате имелась большая клизменная груша на литр воды, испытуемый или «водящая девочка» чистил кишечник, даже был тройной одеколон, чтобы соблюсти меры гигиены. Одеколон придавал определенный шарм и, даже, взрослость происходящему. Очередность так же соблюдалась, и с помощью той же бутылки - определялся кто начинает первый и так далее по очереди. Время не ограничивалось, пока ебущий не спустит малафью в анус избранной «девочки». Девственную попку и дырочку пацана смазывали вазелином и по его просьбе, для этого у нас был постоянный «служитель», звали его Семён, которого мы избрали тоже на общем сходе, у него имелось для этого все, чтобы ебля была приятной. Сёмик был именно таким обстоятельным блюстителем порядка, что от него многое зависело. Он сам был необрезанный, и его хуек торчал всегда закрытым, головка (залупка) была крупной относительно самого ствола, и света белого не видела, только приоткрывалась прорезь, чтобы пописать или спустить сперму. Член его был смуглый по каким-то особенностям, и в стойке он был сантиметров семнадцать, он был возбудителем для всех участников процесса. Что только не пробовали сделать, чтобы его залупа вылезла наружу, но никакие потуги не помогали. Ему предлагал хирург при ежегодном осмотре помочь освободиться от фимозы, но он не желал делать операцию. Семка нам рассказал, что врач спросил его, а как он онанирует, не мешает ли этому занятию, на что он отметил, что все хорошо. Он попробовал его член подрочить сам, и у него он вскочил от чужой руки, но Сёма стал работать активно сам и спустил при нем. Так что многие ребята были со своими сексуальными опытами.

Никаких презервативов мы не применяли, и это было условием наших оргий. В комнате об этом знали все, и это было нашей тайной. К этому мы привыкли, и если кто-то хотел с кем-то переспать, то заранее просил провести ему испытание (траханьем). Назначался очередей день, испытуемый готовился, никаких принуждения и насилия мы не проявляли, только - добровольное согласие. У Сёмки был на всякий случай фонарик, чтобы при необходимости включить его и посмотреть на добросовестное выполнение оргазма, сперма или как мы называли по-нашенски малафья, обязательно появлялась из оттраханной дырочки, - обязательное условие нашего деяния. Если не срабатывал фонарик, то можно было определить на ощупь, запустив палец в анус и выпустить малафью. Такой секс нас забавлял и доставлял наисильнейший оргазм.

Мальчишки старались всегда быть на сексуальном подъеме, чтобы казаться привлекательными. Я вообще балдел только оттого, что происходило в нашей комнате. Не у всех получались приятные совокупления, но некоторым ребятам приходилось подавлять свои недовольства. Некоторые пацаны постанывали в унисон входящего члена партнера в анус, а тот вторил своими стонами удовольствия. Стоны и сексуальные подбадривания привносили свой особый эмоционально-эротический колорит в комнате.

У двери на стреме всегда стоял пацан, чтобы никто другой не мог застать нас за таким занятием, но этим мы наделяли только тех мальчишек, которые не участвовали в сексе, так как их еще не волновал процесс происходящего.

Как бы мы не скрывали запах наших пенисов и выделений, которые вперемешку с запахом табака, создавалось - ощущение борделя, и что здесь что-то происходило, знали только мы. Я после улицы, да со свежего воздуха сразу это ощущал, и мои трусы распирались, голова наполнялась сексуальностью, и тело покрывалось мурашками.

Мне нравилось наблюдать за всеми, и это было видно по настрою самого совокупляющего, как они сами балдеет и кайфуют от секса. Да, еще было исключение, оно было внесено в регламент оргий, если по каким-то причинам у кого-то дружок чем-то не соответствовал своим видом, состоянием и вызывал опасения - к ебле не допускался. Семен просматривал каждый хуек, и тщательно осмотрев - давал свой карт-бланш. Никто не мог ему перечить, от этого зависело здоровье каждого из нас. Он мог отказать, тем товарищам, кто плохо подмыл его, а такое было нередко, я сам этим пренебрегал. Мне нравился запах моего пениса, когда под залупкой образовывался «творожок», такое получалось оттого что я нежданно-негаданно мог подрочить, и происходили естественные образования под крайней плотью. Эрекция при этом запахе у меня была наисильнейшая, но Сёму это не так волновало, и он просил, чтобы я подмыл, но иногда он мне прощал, подмигнув своим добрым глазом. Честно скажу, в таком состоянии мой дружок был всегда, как камень, и мог беспрепятственно войти в тугую дырочку очередной «девочки». Сёмке нравилось, когда я его трахал, от этого он мне иногда и прощал. Все по разному относились к такому занятию, но насильно никто никого и ничего не заставлял делать, если у кого-то не было настроения, или не позволяло здоровье, то испытуемый мог запросто пропустить этот день. Даже, были срывы по договоренности, и такое прощалось, мы тогда находили другое занятие, и оно могло быть не связано с сексом. Если хотелось ебаться, то крутили бутылку, и на ком она останавливалась, становился на этот вечер девочкой. Сколько было участников оргии, то все должны были по разу оттрахать попку пацана. Попка пацана - совсем другое дело, это как целка, и она девственна очень долго, пока сфинктер еще не растянулся.



(продолжение следует)