А Серпентина и думать забыла об родном доме, отце и своих любимых сестрах. Ей было хорошо во дворце эльфов, ведь она стала любимицей и фавориткой самой королевы эльфов. В данный момент Серпентина лежала на мягком лепестке сон- травы, голенькая, а рука королевы ласково гладила ее по спинке, постепенно спускаясь всё ниже и ниже. Серпентина нетерпеливо дернула попкой, и тут же рука королевы оказалась на ее нежных лепестках между ног.

- Тебе нравится, что я так тебе делаю?- спросила королева.

- Да, — стыдливо прошептала Серпентина, — я хочу кончить от вашей руки. Можно?

- Милая моя, в постели можно ВСЁ, — снисходительно улыбнулась королева, — если оба не против. А я хочу, чтобы ты меня не стеснялась. Можешь стонать и кричать, мне будет приятно это слышать.

- А другие?Вдруг и они услышат тоже?

- Пусть завидуют. Никому от того, что ты кончишь, не будет хуже. А только лучше. — и рука королевы принялась умело ласкать шёлку новой фрейлины. Серпентина почувствовала дикое возбуждение, и стала прижиматься к пальчикам королевы, жалобно вскрикивая и боясь, что ее остановят. Но возбуждение не прошло, а нарастало всё сильнее и сильнее. Крики Серпентины становились все громче, и даже яростнее, она опустила свои ручки к своему междуножью, положив их на руку королевы и направляя ее.

- Ай!Ааааааа.- выдохнула она, получив наконец желанную разрядку и, благодарная, подарила королеве признательный взгляд.

- Тебе было хорошо?- спросила королева.

Серпентина, не в силах говорить, только кивнула и моргнула в ответ.

- А я? Я могу завершить на твоей попке?- спросила королева.

- М…Угу…, — сказала Серпентина. Не могла же она отплатить Королеве отказом после всего.

Королева сначала обцеловала влажную шёлку фрейлины, а потом, взяв двусторонний страпон, ввела один конец в свое влагалище, а второй конец оказался между бедер Серпентины. Несколько сильных движений, — и ее Высочество тоже кончила, содрогаясь и лёжа животиком на мягкой попке фрейлины.

- Вы все, что ли?- изумлённо поинтересовалась Серпентина, изумлённо глядя на королеву через плечо.

- Ах, милая, я так долго сдерживалась, что взорвалась от нескольких толчков. Тебе не было неприятно?

- Совсем нет.

Королева снова обцеловала спинку фрейлины, и той было приятно, что она кажется кому- то милой и желанной. Потом они отдыхали, а немного погодя королева оделась и улетела по делам, а Серпентина провела чудесный день, летая с цветка на цветок, где специально для нее были оставлены всякие вкусные сладости…

Часть 2. А коварная колдунья, завладевшая колечком с хвоста Серпентина, радостно протирала свои морщинистые руки: она- то знала, что это колечко волшебное, и исполняет любые желания. Придя домой, колдунья перекинула колечко с руки на руку, надела на указательный палец, повернула…И, как водится, вдруг ниоткуда выскочил пенек, а из него- три молодца, одинаковых с лица:

- Что, хозяйка, надо?

- Хочу снова стать юной и красивой, и выйти замуж за лесного царя!!!

И в ту же секунду она превратилась в очаровательную девушку невысокого роста, с густыми, длинными вьющимися белыми локонами ниже колен, тонкой, мягкой талией, круглой, соблазнительной попкой, пышными грудями и очаровательным, розовым личиком, на котором сияли большие синие глаза, а алый ротик так и звал к поцелуям.

Колдунья обрадовалась, и, отпустив пока слуг из колечка, нарядилась в белый сарафан и пошла к лесному царю, покрасоваться. Царь ещё не успел заметить исчезновения Серпентины (обычно та возвращалась домой поздно вечером). Он гулял в своем саду, нюхал нарциссы и тут узрел прелестную девушку (это была преобращившаяся колдунья).

Царь давно вдовел. И, хоть изредка любил поискать в своих объятиях зазевавшуюся дриаду или ещё кого, но так во второй раз и не женился. Увидев такую красоту, он невероятно возбудился. Подкрался к незнакомке и обхватил ее за туловище. Но та и не думала вырываться. Сладко замерев в его сильных руках, она покорно вздрагивали в его тисках. Царь вдохнул запах ее волос, от них исходило благоухание первых ранних роз и ветра.

- Кто ты, дитя, и почему я тебя раньше никогда не видел?- спросил царь в изумлении.

- Я девушка- облако. Ветер принес меня сюда, и я заблудилась, и не могу найти дорогу, — нежным голосом сказала колдунья, думая про себя, зачем ей вообще всё это надо? Конечно, ее давно никто не обнимал, а муж умер, доери разбежались кто куда, но…Разве ей плохо жилось? И колдунья стала вырываться.

- О, дитя, — сладострастно прошептал царь, — не вырывался, крошка, дай полюбоваться на тебя!- он с восхищением уставился на прелестное, чистое, белорозовое личико девушки, в ее глаза, сверкающие, словно роса на незабудках, и свежий, алый ротик, крошечный, как у младенца.

Колдунья поняла, что влипла, и решила что, раз уж все равно секса не избежать, так хоть поразвлечься и получить удовольствие. Она так и осталась стоять, спиной к царю, который погрузил руки в ее нежную талию. Постепенно его ладони очутились на ее грудях и он нагло их мял, запуская пальцы в нежную плоть. Между ног у него закаменело, и ведьмин зад это почувствовал.

- Какая ты сладкая, мягенькая, теплая, нежная, — шептал царь в упоении, обшаривая тело незнакомки. Не стерпев томления, он разорвал ее одежду, наклонил красотку вперёд и его раскалённый, мулий член жарко погрузился в нежную плоть. Колдунья стояла, расставив ножки и изредка вскрикивая, если царь был чересчур напорист и резок.

- Давно у меня не было такой сногсшибательной красотки, — похотливо шептал царь, врубаясь в нежную, белую попку. Но этого ему показалось мало: он решил поиметь облако в ее манящий, раскрытый в немом крике, ротик. Он не мог уже остановиться. Усадив красотку на толстое бревно, он намотал ее шикарные волосы на кулак и поднес елдмну к ее губам. Член царя покачивался перед ртом колдуньи, словно гигантский кабачок, и она напрасно старалась отвернуть голову, — он неумолимо приближался к ее рту.

- Ну же, не заставляй меня применять силу, милое дитя…

И елдина, неумолимо растягивая крошечный ротик, стала вторгаться вглубь, проникая в лебединую шейку красавицы. Колдунья сидела с выпученными глазами, готовыми вылезти из орбит, и в ужасе смотрела на царя, который в упоении насиловал ее рот, сладострастно стеная при этом, словно Басков на концерте.

Ротик растянулся до ужаса, плотно обхватив мулий член и массируя его, отчего царь просто обезумел. Кабачок так и ходил взад- вперёд, то утыкаясь в горло так, что невозможно было дышать, — то показываясь наружу. Слезы потекли по щекам колдуньи, и она уже мысленно укоряла себя за то, что выманила колечко у Серпентины, и вот к чему это привело.

Наконец царь стал приближаться к разрядке, в пылу страсти он хотел засунуть ей в рот свои огромные яйца, но колдунья затоптала ногами, в ужасе мыса и протестуя: ротик и так уже порвался в уголках губ, и царь, не приведя задуманное в исполнение, истории Ся в глотку незнакомктюи обильным водопадом.

Тугая струя, казалось, никогда не иссякнет. И, когда колдунья решила, что смерть ееблизка, и ей суждено задохнуться от хуя царя, тот, наконец, высвободил ее рот от обмякшего орудия и, удовлетворённый, выпустил красавицу из своих тисков…

(Прод. сл.)