КАМЕНЬ ЗА ПАЗУХОЙ. ЧЕТВЁРТАЯ СЕРИЯ.

Я кисло улыбнулся. Я понимал, что надо проявить твёрдость характера и сказать «Нет!», но слова застряли у меня в горле, как вареный картофель. Я бестолково упустил шанс. Профукал и прозевал. Пролетели быстрые секунды, данные мне нарушить и перевернуть вспять бесстыдные планы мужчин, взбудоражить, повести их по иному пути, остановить и прекратить вакханалию. Носатый Рубен Каримович, бородач Захар Петрович, беззубый Иван требовали зрелищ, как примитивные, древнеримские простолюдины. Михаила я не причислял к дикому племени озабоченных странников. Его заметная интеллигентность стояла обособленно и возвышенно, несмотря на единоличную инициативу оголить Нину.

Я мог…, должен был…, почему-то…, отчего-то…, наверняка. Поняв, что время для категорического отказа безвозвратно упущено, я пренебрёг даже той крайней возможностью обратить всё в шутку, чтобы, взяв жену под ручку, увести в палатку, спать.

Удручённым взглядом я заметил, как мужчины сбрасывают шорты и плавки. С матерными призывами и громкоголосыми воплями серые пятна незагорелых задниц скрылись в воде.

-Бориска, а ты, кого стесняешься? Чай, твой хоботок, не отличается от моего?— заржал Захар Петрович.

-Вай! У Ниночки отличается! — подметил многоопытный Рубен Каримович.

-Плыви сюда, Борис! — искренне позвал Иван.

Я стал раздеваться, не отрывая ревностного взгляда от Михаила и Нины. Толстячок дотронулся до топика, а Нина, как примерная ученица подняла руки, чтобы тому было удобнее. Купальщики зря силились, рассмотреть Михаила и Нину. Из моря наблюдательная позиция являлась проигрышной.

-Михон, что так долго конопатишься? Девчонку под мышку и прыг к нам! — выразил недовольство КЗП, безуспешно пытаясь, всмотреться в глубину ночи.

-Мы заждались! — пробурчал Рубен Каримович.

-Дадим уроки плавания! — освежил память Иван, — Ау, Мишка? Ку-ку, Ниночка!

Я кинул трусы на неостывшую землю и повернул голову. То, что творилось на берегу, волновало меня куда больше. Между тем, ответственный Михаил, словно растягивая удовольствие, живо разговаривал с Ниной, которая до сих пор держала руки поднятыми. Толстяк пощекотал Нину под мышками, отчего она, подпрыгнув, как строптивая козочка, засмеялась. Я не слышал, о чём они разговаривали. Говоря откровенно, тема беседы меня не особо волновала. Я настырно ожидал, что будет дальше, втайне уповая, что Михаилу не удастся, полностью обнажить мою жену.

Я решил, досчитать до десяти и подойти к ним. Рассчитывать было не на что, но пришла нелепая мысль, если я досчитаю и подойду к ним, то щекотливая ситуация растворится сама собой. При цифре «четыре» Нина ещё раз одарила Михаила белозубой улыбкой. Вместе с этим топик медленно пополз наверх. Михаил действовал галантно и сдержанно. Он оголил нежную грудь Нины. Дождавшись, пока моя жена пропустила ладошки через рукава, остановился.

Топик на мгновение застрял, зацепившись за серёжки и спутавшиеся волосы на голове. Толстяк мало-помалу приложил усилие, мягко позволив девчачьему топику самому преодолеть сопротивление. Через мгновение топик оказался у Михаила в руках. Он помял его в ладонях. Нина стояла близко к нему. Острые соски упругих грудей нацелились прямо на толстяка. Михаил обескуражено завертел головой. Мне стала ясна причина беспокойства. Михаил не желал, бросать на грязный песок эротичный элемент одежды, но оставить его в руках тоже не мог. Ему предстояло волнительное зрелище. Он вожделел, по шажочку приближаясь к самому сокровенному. Михаил подозвал меня. Я бросился к нему, как за зарплатой.

-Борис, отнеси, пожалуйста, бельё Ниночки к себе, в палатку? — вежливо попросил он, — чтобы не потерялось!

Я посмотрел на худую, как тростинка супругу, которая глядела на море. В её позе читалась ветреная молодость. Я скосил глаза на грудь. Соски жены были тверды, как алмаз. Выдернув топик, развернулся, но Михаил остановил меня.

-Борис, не уходи!

Я задержался и с надеждой глянул на мужчину. Он смущённо улыбнулся.

-Зачем ходить два раза? Заодно отдам трусики Нины!

Я опустошённо ждал, как на перроне. Михаил присел на корточки перед Ниной. Я увидел, как она с вызовом посмотрела на меня. Тесёмки стринг поползли вниз, а ниточка нижнего белья с лёгкостью вынырнула из ущелья яблочных ягодиц и промежности. Появившаяся луна осветила след на коже, оставленной тесной резинкой трусиков, затем обнажился ровный и гладкий лобок, без намёка на вторичные половые признаки, по причине прохождения супругой процедуры глубокой эпиляции зоны бикини, непосредственно перед поездкой на море. Михаил задержал дыхание, когда прямо перед его жаждущими глазами предстали набухшие половые губы Нины. Её женский орган выглядел восхитительно. Большие губы, симметричные и равные кожные складки, словно стесняясь наготы, защищаясь, укрывали малые половые губки, которые ровным изгибом робко выглядывали, как пугливые и юные невесты. Проходящая половая трещинка намекала мужчине на получение неземного блаженства при телесной близости.

Нина поочерёдно приподняла ножки, чтобы толстяк избавил её от маленького лоскутка материи, который, не смотря на крохотный размер, до этого момента, достойно выполнял свою службу, пряча девичью красоту от чужих обволакивающих взглядов.

-Ниночка, я очарован! — Михаил приложил к ноздрям трусики, как носовой платок и с наслаждением понюхал. Затем с неохотой протянул мне.

Я зашагал к палатке. Раздался гомерический хохот Захара Петровича.

-Где ты, Михон? Дрочишь, что ли?! Нинку отдай! Сам не нужен!..

…Я вынул из кармана обрывок бумаги и сверился с картой. Я не мог заблудиться — дорога никуда не сворачивала, и родник находился где-то рядом. Судя по нехитрой схеме, я практически был на месте. Собравшись, превратился в дотошного геологоразведчика, чтобы не пропустить тот незаметный вход, за которым прятались водные щедроты. Повертев головой, определил впереди небольшое углубление среди изгороди кустарников и деревьев. Твёрдо решив, что это то, что мне нужно, твёрдой походкой направился туда…

…Урок плавания начался. Я определил это сразу, едва войдя в море. Моя нагая жена находилась в кольце голых мужчин. Нина лежала на животе, старательно пытаясь, слушаться советов. Рубен Каримович держал её на плаву, подставив руки под грудь и животик.

-Ниночка, ты задержи дыхание и греби руками! — нравоучительно талдычил горбоносый.

Она задрыгала руками и ногами, вызвав благодушный смех четырёх самозванцев — учителей. Я заметил, что Рубен Каримович излишне приподнимает Нину на поверхность. Я понял, что он делает это специально, чтобы более детально рассмотреть самому и дать полюбоваться другим интимными подробностями супруги. Её мокрая спина и показавшиеся ягодицы поблёскивали от стекающей воды. При движении ног, откровенно раскрывалась промежность со сжатой дырочкой ануса и эластичной вульвой.

-Неправильно учишь, Каримович! Дай Нинку мне! — великан Захар Петрович просунул лапищи под Нину с противоположной стороны. Он бесцеремонно перевернул жену, скомандовав. — Будешь плавать на спине, Нинок!

Плоский живот, выпячивающийся лобок и стройные ноги прекрасно просвечивались через лун3ную дорожку кристально-чистой воды. Её длинные волосы расплылись поверху, повинуясь размеренности прибоя. Морская волна, всплеснув, отступила, и высунулись холмики грудей. Красные соски Нины, омываемые водой, аллели, как пионерский галстук. Они притягивали мужчин, как десерт для сладкоежки.

-Вах! — Рубен Каримович провёл рукой по невысокой пирамидке. Не удержавшись, он припал губами к солёному соску.

-Каримович, ты хорошо придумал! — поощрил бородач, последовав примеру.

-Хулигашки! Прекратите!— заволновавшись, усердно забарахталась Нина.

Пытаясь в порыве борьбы встать, время от времени, она непредумышленно раздвигала ноги. Острым когтем казуара, меня тюкнула пронзительная мысль, что лоно молодой жены больше не является тайной. Его увидели все курортники. В моей душе завыли собаки.

-Мужики, хватит! Тпру, — засмеялся Михаил, — Ниночка, ты превратила моих остолопов в двух молочных телят!

-Да! Да! Вернёмся к занятиям по плаванию! — беззубый Иван обращался к друзьям, но неотрывно смотрел на трепетную Нину влюблёнными глазами. Он извернулся, чтобы погладить её по бедру. Затем его ладонь воровато поползла и поднялась до лобка и половых губ. Он с придыханием прыснул. — Какая волшебно — изумительная кожа!

Я кинул злобный взгляд на, облапивших мою жену, мужчин и окунулся в воду.

-Ну, ребята, хватит! Выходим из воды! — Михаил, как обычно тонко уловил границу опасной игры, — Будем считать, что пробное занятие по плаванию проведено. Ниночка получила необходимые инструкции, чтобы в следующий раз улучшить результат.

-Утром лучше видно! — высказался Иван.

Слова Ивана прозвучали двусмысленно. Я не совсем понял, ему будет лучше видно Нину или Нине будет лучше видно дно?

Затем высказались два молочных телёнка, как иронично наградил их умный Михаил, но, которые по телосложению больше походили на бизонов.

-Но Нинка же ещё не научилась плавать, Михон? — Захар Петрович, казалось, был готов до рассвета провести с ней время, чтобы посасывать сисю.

-Ниночке уже получилось, удержаться на плаву! Вот смотрите! — Рубен Каримович убрал из-под спины поддерживающие опоры в виде рук.

Нервно дёргая ногами и руками и, расширив от ужаса глаза, промасленным подшипником Нина заторопилась, утонуть, но в последний момент успела за что-то ухватиться и вскочить на ноги. Я понадеялся, что этим спасительным предметом не оказался возбуждённый член повара.

-Выходим! Иначе точно утопим девчушку! — перекосилось от животного страха лицо Михаила.

Мужчины, поддерживая Нину за талию, ноги и ягодицы, будто кобели за течной сучкой следовали строго рядом с ней. Последним шёл Михаил. Я настиг добродушного толстяка.

-Спасибо! — тихо поблагодарил я.

-Нина — красавица! — мягко улыбнулся он. — Я заметил, Борис, твой насупленный взгляд!

-Спокойной ночи! — на берегу, Нина избавилась от липучих, как холодный кисель, ладоней поклонников. При свете луны точёная фигура жены, будто обведённым волшебной кисточкой звёздной ночи, как никогда выглядела соблазнительно.

-До завтра! — без выражения буркнул я, взяв её за локоть, потянул к палатке.

Я заспешил. Во-первых, я почувствовал сильную эрекцию и желание, а во-вторых, заметил, что аналогичным делом, не прочь заняться с Ниной остальные мужчины. Михаил смущённо пожал плечами. Члены всех четырёх курортников торчали, как плуги, будто собираясь, вскапывать огород…

…Я обошёл зелёный забор и нырнул в лиственный коридор. Меня поразила тишина и удивительное, по своей природной красоте, место. Несмотря на близость к шоссе, я будто бы оказался в первобытном и сказочном лесу, в окружении цветочного благолепия сочных и ярких оттенков. Казалось, что сейчас по стволу кедра спустится шустрая белка, чтобы полакомиться орешками, а из тенистого кустарника выглянут смешные мордочки диковинных зверьков. В центре, из горной породы мелодичным колокольчиком журчал пробившийся родник. Он проворно протекал по любовно подложенным кем-то углублениям из досок и припеваючи поблёскивал солнечными брызгами.

Преклонив колено, я откупорил крышку канистры. Молча, приложил ёмкость прямо под жизнерадостный родник, анализируя, что сказала мне супруга перед тем, как заснуть…

…В палатке я набросился на Нину, как одержимый бесом. Мой пенис вздыбился, налившись неестественной, грозной силой. Я нетерпеливо толкнул супругу на матрас. Попятившись, Нина охнула и округлила глаза. Затем робко улыбнулась. Она оставалась голой, трепетной и оттого ещё более притягательной. Со злостью и без сантиментов я начал, сердито хватать худое тело, подавив щадящее чувство, что ей может быть неприятно и больно. Мне было безразлично, что она чувствует.

Я нестерпимо возжелал её. Любить, иметь, трахать или даже, откровенно выразиться, терзать и унижать. Я повалил её на матрас и рывком раздвинул ноги. Её половые губы с готовностью приоткрылись. Навалившись, я прижал Нину к полу. Головка вошла в Нину яростно и мстительно. Я подметил, что половые губы Нины увлажнены женской секрецией. Я любил её жёстко, с тем свирепым чувством, что она моя собственность, моя территория, куда остальным нет места.

Нина ловко подстроилась на вероломное вторжение и пульсирующие рывки. Она по-женски, податливо и чувственно отвечала под сотрясающие, её хрупкое тело, толчки. Меня задело, что она не хныкает и не жалуется. Пожалуй, даже ругательства с её стороны меня бы вполне устроили. Но Нина закрыла рот на замок и терпела. Я не подпускал мысли, что её восхитила произошедшая ситуация, когда она была окружена голыми и возбуждёнными мужиками. Я пытался, продлить время полового акта, так как не хотел так быстро отпускать Нину — ведь я её наказывал, но подозревал, что долго не продержусь, так как семяизвержение было близко-близко.

Извивающее подо мной чувственное молодое тело лишало возможности отвлечься мыслями от сладких ощущений. Я пытался, забыться, даже начал, составлять список на завтрашнее утро, но дальше того, что пойду на родник и принесу воды, дело не шло. Сладострастные стоны жены в совокупности с интимной близостью поглотили меня всего, от пяток до макушки. Я закатил глаза, и в самый последний момент буквально выдернул из влагалища жены, выстреливший спермой, член. Я, словно полоумный дёргал головку, не останавливаясь, и, заканчивал акт, как всегда самоудовлетворением. Моя семенная жидкость богато орошала тело Нины, накрыв меня волной оргазма.

-Фух! — я слез с супруги победителем, глубоко сомневаясь, что Нина разделяет со мной чемпионские подиумы. Но я всё-таки с надеждой спросил. — Тебе было приятно?

Нина весело прыснула. Смех показался мне саркастическим и издевательским. Ответ прозвучал в виде вопроса.

-Борисик, а ты видел золотую цепочку на шее Рубена Каримовича? Она такая…, такая драгоценная.

-Эта та цепь, которой можно пришвартовать к берегу груженую баржу? Конечно, обратил внимание, — ответил я, не понимая, куда она клонит.

-Она, наверное, очень дорого стоит? Как думаешь, сколько?

-Нина, понятия не имею! Зачем ты спрашиваешь?

Нина повернулась ко мне, но я не видел лица, лишь слышал её обрывистое дыхание.

-Представляешь, Рубен Каримович, сказал, что подарит мне цепочку, если…, если…, я…, и он…

Мне стало нехорошо. Я мог представить, что предшествовало бы за таким дорогим подношением от носатого.

-Что же, Рубен Каримович предложил? — мой голос треснул, как глиняный кувшин.

-Дряхленький старичок! — обозвалась жена моим самым нелюбимым прозвищем, и щедро добавила на рану соли, — Борисик, ты настоящий дурачок, или прикидываешься?! Что ещё надо взрослому мужчине от красивой девушки, как я?

Я сглотнул слюну.

-А ты, что ответила?

Тишина была схожей, словно меня поставили перед ротой солдат на расстрел.

-Я сказала ему, что не изменяю мужу! — пафосно произнесла Нина.

Я перевёл дыхание, выдохнув свободнее.

-Рубен Каримович пошутил! — вымолвил я, но скорее лишь для того, чтобы успокоить свои нервы, — а ты приняла шутку за чистую монету!

Супруга прижалась ко мне. Её ладошка пробежалась по моему животу и легла на член. Она обхватила сдувшийся орган пальчиками.

-Ну и ладно! Ему всё равно не поверила!

-Спокойной ночи! — пожелал я, зевая, водрузив невидимый барьер, говорящий о завершении любовных игр…

…Дорога обратно с полной, десятилитровой канистрой оказалась труднее, чем я полагал. Видимо, мне не хватило физической тренировки, несмотря на то, что дома я таскал более объёмные бутыли с водой. Но, признаться по правде, водные запасы я привозил на машине, а не на своём горбу, соприкасаясь с тяжестью ёмкостей лишь в подъезде, да и то, только для того, чтобы донести до лифта.

Но я уне повесил нос и не расстроился. Мне некуда было спешить и торопиться. Наоборот, ко мне прилетела приятная мысль, что, возвратившись, получу вознаграждение в виде приятного и благодарного поцелуйчика от Нины, а затем обязательно нырну в море и выпью две рюмочки коньяка из бутылки, любезно подаренным мне Михаилом, в качестве компенсации, разорителя чужих запасов алкоголя — Захара Петровича. Мне вскружила голову подобная райская перспектива и, воодушевлённым осознанием скорого получения порции удовольствий, мои шаги ускорились.

Я добрался до пригорка и глянул с высоты. Две палатки — соседская, великанская и наша с Ниной маленькая, одноместная стояли на прежнем месте. Всё выглядело буднично и обыденно, но что-то меня насторожило. Я присмотрелся. Из палатки, где спала Нина, выползла фигура. Я узнал его сразу. Беззубый Иван воровато осмотрелся. Затем его тень вновь исчезла в глубине временного, курортного пристанища. Мне стало жутко интересно. Затаившись, я принялся наблюдать…

июнь, 2021 г.