Илья Козлов. У него мускулистое тело – кажется, баскетболист. Стриженные лесенкой волосы, спадают на плечи: у них теперь мода на патлы. И кривоватые ноги. Но походка вразвалку только придаёт шарма.

Мне было двадцать шесть, а он учился в одиннадцатом классе. Сердцу не прикажешь, правда же? Может, будь ему семнадцать, я бы совладала с собой. Но в декабре того памятного года он стал совершеннолетним. Я знаю это точно: он отпраздновал свой день рождения прямо в школе. С бутылкой вина. Я видела, как они распивали в туалете. Но ничего не сказала.

Рано или поздно это бы всё равно произошло. Я была отчаянно влюблена в него и краснела каждый раз, когда он смотрел мне в глаза. И он сразу понял. Он всё понял. Наша встреча наедине была лишь вопросом времени. Кажется, я повторяюсь...

***

Я вела свой урок, как и всегда. День был самый обычный, четверг. Он, как обычно, ничего не делал на уроке. Нарочно. Знал, что я ничего ему не сделаю, просто не смогу. И я не делала. Честно говоря, для меня уроки в их классе были просто невыносимы. Я должна была делать вид, что он – обычный ученик. Не смотреть на него слишком долго. И не отводить взгляда слишком часто. Но каждый раз, когда он мне улыбался, – нагло улыбался, конечно, – я чувствовала, что краснею. И отчаянно искала в его глазах хоть капельку нежности. Понимая, какая же это глупость.

Звонок, и я перевела дух. Сейчас он убежит – ведь это был последний урок. Его друзья ушли, а он мешкал. Я старательно перебирала бумаги, не понимая ни слова. Перебирала, краем глаза следя за ним. Он надел рюкзак, задвинул стул. Две девчонки щебетали, собирая свои вещи. Мальчишка-тугодум смотрел в окно, застёгивая куртку.

– Я сказать хочу.

Сердце моё забилось, руки вспотели. Я подняла голову – слишком уж резко. Мне пришлось смотреть ему в глаза и заливаться краской. Почему я в тот момент думала, что он скажет что-то... не об учёбе.

– Хотел сдать тетрадку, вы ведь дали переделать. Ну, то задание.

Я тихонько выдохнул и кивнула, не в силах ничего сказать. Мне казалось, в голосе был оттенок наглости, да и в глазах что-то... недоброе. Он положил синюю тетрадку, а я отметила, какая она грязная и мятая. Уголок листа торчал. Машинально попыталась выпрямить его. И вытянула. Он был оторван. Надпись на нём гласила: "Детка жду в низу 10 мин".

Сердце снова билось. В глазах малость потемнело. Он неграмотен, но я поняла. Ждёт меня, чтобы наедине поговорить. Назвал "деткой". Он всё знает! Мне было страшно. Очень. И понятно, насколько безрассудно будет, если я спущусь в эти десять минут. Он расскажет друзьям. Может быть, запишет на диктофон. Выложит в свою дурацкую группу, где они шутят над учителями. Мне придётся уволиться. С этими мыслями я уже стояла на лестнице. В наспех наброшенной на плечи куртке и с сумочкой в руках. Могла ли я слушать голос разума?

Он сидел на скамейке. Я хотела подойти, но, поймав вполне бесстрастный взгляд охранника, передумала. Вышла на улицу. Он вышел следом и встал за мной.

– Ты пришла. Хочешь меня?

Я думала, всё будет как-то иначе. Потому что неправильно начинать отношения вот так. Но он не романтик. Он вообще не слишком умный парень. А я была готова отдаться ему прямо здесь, в школьном дворе. Я голову потеряла. Но всё-таки сделала жалкую попытку.

– Меня воз... возмутила твоя записка, вот я и пришла... Почему ты...

– Молчи, я ж не тупой.

– Что ты...

Он резко наклонился. Я даже отодвинуться не успела. Плотно прижался к моим губам. У меня уже был парень, но мы расстались. И я умела целоваться. Уже не сдерживалась, ответила ему. Сердце было готово вырваться из груди. Мы стояли у стены школы и целовались взасос. Кошмар. Я услышала скрип двери и отпрянула. Резко. Вся красная, смотрела на девочку с увесистым рюкзаком. Девочка нас не видела: она смотрела в экран и смеялась очередной глупой шутке блогера. Я повернулась к Илье, он ухмылялся.

– Что ты хочешь от меня?

Это я спросила. Я знала, конечно, что ему нужно. И была полностью готова.

– Ты целка?

Его грубость уже привычна.

– Нет.

– Я хочу отодрать тебя. Дай руку.

Он резко взял мою ладонь и приложил к своим штанам. Я почувствовала. Он немного подвигался, потёрся. Это так похабно. Мой бывший парень дарил мне цветы, нежно целовал, и в мой первый раз был так страстей и мягок... Я понимала, что Илья исполнен животной похоти. А ещё он, наверно, ещё не касался женщины. У него нет опыта. Это будет больно. Но я знала, что хочу его.

– Где ты хочешь трахнуться? Только надо сейчас, я не могу терпеть.

– Давай ко мне домой? Я недалеко живу.

– Я хочу сейчас.

Какой нетерпеливый.

– Вернёмся в школу и займёмся любовью в... туалете?

– Окей. Но чтобы ты знала: любви нет. Я просто хочу тебя сейчас. Раз трахнемся, больше ничего не будет.

Я кивнула. На большее и не рассчитывала. Мы вернулись в школу, затерялись в потоке детей и, шагая порознь и не глядя друг на друга, подошли к туалету для инвалидов. Он большой, с одной просторной кабинклй, а инвалидов у нас в школе нет. Я зашла первая, а он через минуту. Я хотела сама закрыть дверь, но он грубо отпихнул меня и дёрнул защёлку. Прижал меня к стене и стал тереться. Он едва ли не рычал, в глазах было что-то звериное.

– Раздевайся.

Я скинула юбку, оставшись в колготках и рубашке. Он спустил штаны и трусы, как будто собрался в туалет. Никакой эротики. Я осознала это в полной мере, глядя на самца в этой грязной обстановке. Но мне уже не было страшно. Я начала расстёгивать блузу, но он не дал. Разорвал, пуговицы застучали по полу. Он сорвал колготки одной рукой, раздирая лифчик другой. Инстинкт завладел им – понятное дело, ещё мальчик. Умом я понимала это, но было решительно всё равно.
Я была раздета, стояла босиком на полу в окружении разодранной сильной рукой одежды. Он двинулся ко мне.

– Стой, пожалуйста... Я не готова...

Он резко развернул меня спиной к себе. Толкнул к раковине и уложил на неё животом. Холодно. Он схватил меня за ягодицы, раздвигая ноги. Я вспоминала наши ночи с бывшим. Он никогда не был груб. Мы двигались вдвоём, а Илья, видимо, убеждён, что ведущая роль принадлежит только мужчине. В голове у меня мелькнула, что в следующий раз всё будет по-другому, не так грязно. В следующий раз... Да, он будет. Я уже думала о том, как отдамся ему снова.

– Готова? Будет больно, я впервые.

Он решил предупредить. Мой воспалённый разум воспринял это как проявление нежности... Я хотела его целовать, я хотела прелюдии. Но теперь я хотела всем сердцем, чтобы он сделал это так, как умел.

– Конечно, готова. Давай...

Он и впрямь неумело груб. Всадил, как шпору. Я ещё не успела возбудиться, и это было неприятно. Я сдавленно вскрикнула. Он удовлетворённо хмыкнул, я уловила. Сразу догадалась: он хочет, чтобы было, как в порно. Он хочет, чтобы я стонала. Мой парень никогда не ждал от меня таких пошлых звуков. Но Илье будет приятно. Я мычала и кряхтела, он извивался, толкая всё глубже. Я хотела возбудиться, но он не дал мне настроиться. Порол по сухому, даже не думая обо мне. Дал бы хоть коснуться своей руки, губ... Но я вдавила ладони в раковину, чтобы не упасть. Коленями я упиралась в его бёдра. А как мне хотелось хотя бы увидеть его подтянутый живот!

– Сучка.

Он рычал, хватал меня за волосы и сжимал грудь. Больно было до слёз. Я уже не изображала стоны, я старалась удержать натуральный крик. Я ждала, когда же его настигнет оргазм. Мой бывший парень не мог держаться дольше получаса. Сейчас мне казалось, что прошла вечность. Но он вдруг резко отпрянула назад. Я чуть не упала. Удержалась, спустилась и села на колени. Я смотрела на его сантиметры: сейчас он выпустит струю прямо мне в лицо. Но он знал другой способ. Всё та же порнуха. Он снова схватил меня за волосы и прижал к ногам.

– Бери в рот, или я кончу тебе на лицо.

Я послушно открыла рот. Своему бывшему я никогда не делала минета. И не умела. Пришлось додуматься, как заглотнуть его достоинство и не причинить боли. Вроде получилось. Он кончил и вздрогнул от удовольствия.

– Круто вышло. Ты классно трахаешься.

Он застёгивал брюки, а я вытирала слёзы боли. И унижения. Я даже ничего не делала. Он совершил то, что и хотел – буквально отодрал меня! Я поняла, что это было ужасно. Гадко, пошло и омерзительно. Всё от начала до конца. Я натягивала рубашку, застёгивая оставшиеся пуговицы. Запихивала испорченное бельё в сумочку. И вдруг Илья повернулся ко мне. Посмотрел мне в глаза, вокруг которых растеклась тушь. Подошёл.

– Слушай, тебе реально было больно?

Я кивнула и разрыдалась. Он смотрел как-то по-другому. Серьёзно, что ли. Он словно изменился. Власть инстинкта прошла. Страсть улеглась. Он что-то понял.

– Если что, прости. Ты же сама хотела. Но я знаю, что не так сделал всё. Прости, окей?

– То, что мы сделали – отвратительно. И ты всего лишь мальчишка.

Да, он мальчик-подросток. Ещё не успел стать взрослым. Глупо расстраиваться. Но ведь я его любила. Это мешало воспринимать Илью адекватно. Но до него, кажется, дошло. Он приблизился и слегка прижал меня к стене. Склонил голову к моей. Длинные волосы его щекотали мне щёку. Он вдруг поцеловал меня. Мягко.

– Без обид. И забудем это всё. Ты права, отвратно. И вот что... Я не скажу. Никто не узнает. Просто забудем, окей?

Я кивнула. Он снова поцеловал меня. А потом я его. Он выбежал из туалета. Я умылась, засунула порванные колготки в мусорное ведро и вышла следом. Он всего лишь мальчик. Строит из себя самца, а на деле устыдился. Гормоны. Он подросток. Ему всего восемнадцать лет. Я улыбнулась. Он сказал: забудем. Но я не смогу, знала это. Завтра сказалась больной, а потом забрала документы из школы. Уволилась. И много лет его не видела.

***

Мы столкнулись в подъезде. Я только недавно переехала в этот дом. Его лицо. Я поняла, что моя влюблённость за эти четыре года никуда не делась. А он смотрел совсем по-другому.

– Привет.

– Боже, Илья...

Лифт подъехал. Он зашёл и взглянул на меня. Я вошла следом. Он отвернулся. Я нажала кнопку, кабина поползла наверх.

– Как ты?

– Ничего. Не ожидал такой встречи.

Голос его звучал хмуро. Я подумала, что ему неприятен такой сюрприз.

– Ты не рад увидеться? Ты же... мой ученик.

Он вдруг развернулся. Его щёки горели. Он подошёл и положил руки мне на плечи.

– Пожалуйста, прости меня. То, что случилось в тот день, было паршиво. Я причинил тебе боль. Я виноват. Я, наверно, сломал тебе жизнь...

Он говорил с чувством, даже красиво. Я поняла, что его настоящая личность пробилась сквозь завесу подростковых цинизма и развязности. Он смотрел нежно. Я не знала, что делать. Сердце снова билось, как и тогда. Лифт доехал, это был мой этаж. Я вышла. Молча. Он выскочил следом.

– Пожалуйста, послушай. Мне очень стыдно! Я хочу, чтобы ты знала: я раскаиваюсь. Тогда я не раскаивался по-настоящему.

– Ты же сам сказал: забудем.

Что он сделал с собой? Наверно, он взялся за ум. Это был почти другой человек. Но я знала, что такой Илья – настоящий. Его словно прорвало. Да уж, неожиданная встреча.

– Прошу, скажи: могу ли я загладить вину?

Я посмотрела ему прямо в глаза и почувствовала, как сама заливаюсь краской. В его глазах читалось удивление.

– Можешь. Наклонись.

Он всё так же удивлённо склонился ко мне. Волосы его были теперь короткие, ёжиком. Я поцеловала его в губы. Он отскочил.

– Что ты делаешь? Я же...

– Илья, знаешь – я всё ещё без ума от тебя.

Он почесал за ухом. Покраснел ещё больше. Помялся. Вздохнул.

– Кажется, я тоже...

Я даже не удивилась. Я отчего-то была уверена, что он скажет так. Я подошла к нему и прижалась. Воспоминания прошлого ещё не отпускали меня.

– Я хочу забыть то, каким ты был тогда. Я хочу, чтобы мы с тобой снова занялись любовью, но уже в другой обстановке. Я снова хочу тебя.

Он смущённо смотрел мне в глаза.

– Ты уверена? На самом деле меня влечёт к тебе точно так же, но я боюсь снова причинить тебе боль.

– Пожалуйста.

Он обнял меня, затем поцеловал. Мягко. Потом мы вошли в мою квартиру. Он – нерешительно. Всё ещё красный, теребил подол своего пальто.

– Ты точно этого хочешь?

– Да.

Он осторожно повесил пальто на крючок. Скинул ботинки. Я уже была в комнате и сидела на кровати, скрестив ноги. Он сел рядом. Я прижалась к его губам. Мы опять целовались взасос. Я раздевала его, он не сопротивлялся. Я гладила его мускулистое тело. Чувствовала, как натягиваются трусы под напором возбуждения, которое он не мог сдержать.

– Теперь ты раздень меня.

Он осторожно снял с меня футболку и джинсы. Расстегнул лифчик. Поцеловал в шею. Снял трусики и провел руками по бёдрам.

– Я хочу, чтобы ты возбудилась. Чтобы тебе было приятно. Что мне сделать?

– Просто будь нежен. Я это очень люблю.

Он кивнул. Слегка сжал мои ягодицы. Я перевернулась на живот, но он мягко вернул меня в прежнее положение.

– Не надо в такой позе, не хочу. Я буду целовать тебя. Мы должны видеть друг друга. Я буду держать тебя за руки.

Он лёг на меня. Прижался к губам. Одну мою руку он вложил в свою, а другую просунул мне между ног. Он хотел меня возбудить. Я отдалась чувству. Мне действительно было хорошо. Его пальцы так ловко натирали моё влагалище, и скоро я ощутила, как истекаю соком. Я засмеялась.

– Теперь я готова принять тебя.

Он потёрся кончиком о мои губки, целуя в то же время мне губы. Он не спешил входить, продолжая целовать меня и сжимать мои руки. Я тихонько простонала. Тихо. Но он сморщился.

– Не надо голосить. Порно – это гадко. Я больше не смотрю такое.

– Но мне приятно. Вот и не сдержалась.

Он забирал меня медленно, с опаской. Дойдя до упора, он посмотрел мне в глаза. Но мне было хорошо. Невероятно хорошо.

– Больно?

– Нет же! Ускорься, и я буду двигаться. Тебе понравится, ты только не бойся.

Он сдержанно кивнул и стал двигаться быстрее. Я легонько сжала влагалище, сужая его. И стала двигаться в такт, продолжая насаживать себя и сжимать. Ему нравилось, я видела. Он безмолвно отдал инициативу мне. Я встала, повалила его на спину и села наездницией. Он скоро перестал двигаться совсем, наблюдая за мной. Я высвободила руки, упёрлась ладонями в его упругий живот и стала двигаться быстро, едва ли не прыгать. Мне было приятно, и ему тоже. Я сводила бёдра и снова раздвигала ноги, я сжимала влагалище и подскакивала. У него стоял колом, и он всё ещё боялся, что повредит меня. Но размер его был такой, какой мне подходил: немного больше, чем следовало, и оттого мы оба были возбуждены до предела. Я не знала, сколько ещё продержимся. Для меня это была вечность блаженства. Илья вдруг простонал.

– Я кончаю, слезай быстрее.

Я в последний раз сжала влагалище, даруя ему заключительный всплеск блаженства, и села на кровать. Он обхватил руками свой пенис, чтобы не запачкать мою кровать. Подёргивался, ожидая. Я поползла к нему и хотела было сделать приятное, но он резко отстранился, отвернулся и кончил на пол.

– Я уберу. Прости, нагадил тут.

– Почему ты не дал мне взять в рот?

– Потому что это унизительно. Я больше не позволю девушке отсосать мне.

– Ты не прав. Ведь я сама хотела.

– Может быть. Но я не согласен, мне не нравится. После того, что было в школе... Нет, я не смогу.

Я прижалась к его разгорячённому телу и стала целовать в губы, страстно и долго. Он изменился.