Я - не писатель и поэтому размещаю свою историю здесь. Может, толкового повествования и не получится, но уж, извините, как могу, так и пишу. Я долго готовился к этому ответственному шагу - взять и опубликовать историю моего падения. Но раз уж я обещал вам, то обещание свое сдержу. Может, получится рассказать всё не за один раз, вы уж потерпите. Началось всё не так романтично, как обычно повествуется в произведениях, написанных профессионалами. Постараюсь хотя бы не быть скучным.
     Шел я как-то вечером по улице и вижу: двое мальчишек (я-то их знаю) дрочат член какому-то псу. Я остановился и покачал головой. А они заулыбались и спросили, скоро ли у него брызнет. Потом я видел, как один из этих пацанов имитировал половой акт с этим псом. Т.е. он встал на четвереньки и, не снимая штаны, так и стоял, пока пес, пристроившись к нему, сзади тёрся своим членом об его ноги. Вот тогда я почувствовал что-то, похожее на возбуждение. А у меня уже лет 15, как не стоит. И раньше я замечал за собой, что мальчики меня привлекают больше, чем дамы. Ах, как мне хотелось быть на месте этого пса! Как я ему завидовал! И как устроить, чтобы эти мальчишки поменяли этого кобеля на меня?!
     Ждать пришлось не долго.
     Где-то в начале июня я собрался ловить раков. Река у нас чистая, раки водятся. А раков я ловлю, используя при этом камазовский воздухан (раньше я работал шофёром). Сам фильтр я при этом убираю, оставляю только сетку. На сетку натягиваю марлю с одной стороны, потом накладываю туда тухлятины, бросаю воздухан в воду и жду. Раки сами забираются. Ну, и взял я с собой, конечно, литр самогона. Пришел я на речку, закинул воздухан и самогоночки тяпнул. Хорошо, никто не мешает, старуха не ворчит. А я люблю иногда в одну харю попить. И чтоб минимум закуски. Пенсия у меня маленькая (всего 2500), особо не разбежишься. Правда, недавно на работу пригласили механиком в гараж, где я работал, но об этом чуть ниже. Нажрался я и заснул. Не помню, сколько спал. Проснулся оттого, что почувствовал. А почувствовал я что-то давно забытое... Чего уже не было лет так 15... И разговор услышал. Детский. Точнее - мальчишеский. И тогда я понял, что мне очень приятно! И что у меня стоит!!! И что эти мальчишки дрочат мне! И я кончаю!!! И я кончил!!!
     - Ого! Дед-то ещё может чего-то - сказал один из них, - всю руку падла, испачкал.
     И он вытер руку об меня. И я узнал их. Это те пацаны, которые псу дрочили. Их было двое. И этому псу я завидовал. Мелькнула глупая мысль, мол, пусть теперь пес мне позавидует.
     - А давай выебем его! - сказал один из них.
     Бог ты мой, да они уже пьяные. Наверняка, весь мой самогон выжрали. И хотя сушняк меня не мучил, захотелось наподдавать им. За выпитый самогон.
     - А вдруг он проснется?
     - Не проснется. Он пьяный в стельку.
     И один из них стал полностью снимать с меня трусы. Т.е. не полностью, а так, чтобы было удобнее меня трахать. Я лежал на боку на покрывале, принесенном мной. Когда трусы были приспущены, один из них попытался засунуть свой член мне в анус.
     - Сначала смазать надо чем-то, - подсказал ему друг.
     - А чем?
     - Хотя бы слюной.
     - Ну, на хер, еще об его жопу руками прикасаться.
     - Если не хочешь, давай я буду его трахать.
     - Ага, вот еще. Я первый его заметил.
     - А я первый предложил.
     И они начали спорить, у кого больше прав на мою задницу. Бля, я был на седьмом небе от счастья. Я простил им выпитый самогон, лишь бы они не пришли к выводу, что мой зад не стоит их дружбы. Наконец, после недолгих дискуссий, они порешили, что будут меня пялить в очередь и что лучшей смазки, чем речная вода на данный момент не найти. Смочили, значит, они мой анус. И один уже стал пристраиваться. Засадил он мне по самые яйца. Ах, какой это кайф! И другу своему предлагает, чтобы, значит, тому не обидно было:
     - А ты его в рот трахни пока.
     - Ну, на фиг, откусит ещё.
     - Да, у него и зубов-то нет.
     А я тем временем потихоньку пытаюсь челюсть свою вставную вытащить, но не получается. Каждое мое движение, боюсь, вспугнет этих засранцев. В общем, не стал я снимать челюсть. Для первого раза, думаю, и так слишком много. Один меня пялит, а второму тоже не терпится. А я до того в раж вошел, что даже подмахивать начал. А паренёк все жарче ко мне прижимается и все активнее работает. Бля, видели бы меня мои сослуживцы, мои родственники, моя старуха.
     А он, значит, даже мою спину целовать стал. И вдруг, чувствую, что-то тёплое потекло в меня. Кончил, стервец!
     - Все! Кайфово! Давай ты теперь.
     И второй меня оттрахал за милую душу.
     - Ну, тебе как было? - спросил один другого.
     - По кайфу. А тебе?
     - И мне по кайфу. Хороший дед. Сексуальный. Будем ещё его пялить?
     - Будем, конечно. Давай выпьем.
     Бля, да там ещё самогон остался! Мне как раз на опохмелку! Хватит, дорогие мои полюбовнички, деду тоже хочется хлебнуть после стольких впечатлений. Я зашевелился и закряхтел. Пацаны стихли. Сделал вид, что поднимаюсь. Вот стервецы, так и оставили меня со спущенными штанами. И задница липкая - вся в сперме молодой. Но я делаю вид, что не замечаю этого. Вращаю головой, якобы, не могу сообразить, где я и останавливаю свой взгляд на них. Бля, до чего же красавцы!
     - Привет, мальчики.
     - Здравствуйте, дедушка.
     Смотрю, вечер уже. Завтра - воскресенье. Отосплюсь, значит. Тянусь к бутылке.
     - Вам налить?
     - Налей, мой хороший, налей, пожалуйста.
     Налил. Протягивает мне стакан. Благодарю. Перекрещиваюсь и выпиваю. Ой, хорошо-то как! Закуриваю свой "Беломор" и пацанам предлагаю.
     - Не-е, у нас свои.
     И тоже закуривают. "Петра" курят, засранцы.
     - Айда купаться, - говорю.
     - Неохота.
     А я раздеваюсь до гола (благо, народу нет) и - в воду. Хорошо, чёрт возьми. Плыву, ныряю... В общем, кайфую. И на самом деле - хорошо!
     Поплавал, раков своих достал. Немного в этот раз. Ну, и хер с ними. Вылезаю на берег.
     - А нас возьмёте в другой раз раков ловить?
     - Возьму, если хотите.
     - А когда?
     - Вот, в следующую субботу и пойдём.
     - И самогонки возьмете?
     - И самогонки возьму. Только вот вам-то рано ещё про самогон думать.
     - А мы и не будем, дедушка.
     - Вот это - правильно. И курить вам рановато.
     - Мы бросим, дедушка.
     Да, ни хрена вы не бросите, думаю. И самогонку мою хлестать будете.
     - А звать-то вас как?
     Витя и Андрей, 18 лет каждому. Отдал я им половину своей добычи и пошёл домой.
     А дома меня старуха встречает. На раков смотрит, ворчит, что мало наловил. Я похлебал щей, и спать улёгся. А ночью просыпаюсь и пацанов вспоминаю. И возбудился сразу! Заёрзал. Старуху разбудил. Запричитала, старая ведьма, что не угомонюсь никак. А я говорю ей:
     - Давай, Никаноровна, пока силы есть.
     - Да ты чё, старый? Совсем из ума выжил?
     Ай, да чего с ней разговаривать. Накинулся я на эту старую блядь и давай её... Ах, как она заверещала! Обняла, стонет... Ну, прям, девица! Фу, бля, и куда стыд-то весь подевался? Во, развратница!!!
     Оттянул я её за милую душу. И пожалел. Теперь каждую ночь приставать будет.
     А она аж расцвела вся, бесстыдница. И самогону достала, и наливает, и закуску готовить стала. И сама выпила. И заплакала. Жаль мне стало эту старую дуру. Я ведь и не любил её никогда. Недавно вот золотую свадьбу сыграли. Всю жизнь я мучался с ней. Детей настрогали. Двое их у нас. И внуков трое. И правнуки растут. А я 60 лет, а может, и больше, таил, убивал в себе настоящую любовь. И в школе, после войны мечтал об одном парнишке. Да, разве тогда об этом можно было помышлять? И потом... И когда статью за мужеложство отменили... Да, и сейчас тоже... Теперь-то кому я нужен? Вона, молодых сколько. Если и любят мальчики кого-то, да только не старого мудака. А вот ведь как получилось. И старухе своей немного молодости подарил. Вот только испугался потом, как бы не залетела она. Наверняка ведь забыла, когда ей можно, а когда нельзя. А роды и аборт она не выдержит уже.
     А я помолодел даже. И давление 130 на 90. Недавно даже в рейс сходил. Один водитель запил, и заменить некем было. Вот, директор автобазы ко мне и обратился. Старуха говорила, куда тебе, старому на такой большой машине. А я КАМАЗы, как облупленный, знаю. Цыц, говорю, надо и поеду. И съездил. И денег наварил. И все спрашивали потом (шофера, конечно): ну, как съездил. Нормально, говорю.
     Отвлекся я, кажется. Только сами видите, что со мной мальчишки сделали. Можете верить или не верить - ваше дело. А я в другой раз еще вам расскажу, как в следующую субботу у нас получилось. И как потом у нас отношения строились.

     * * *

     Уже, начиная с воскресенья, моя старуха буквально задолбала меня. Представьте себе, раньше ложилась спать в ночной рубахе, а после субботнего приключения спит абсолютно голая.
     - Ты чего это, Никаноровна?
     А она улыбается по-блядски и отвечает:
     - Пусть тело дышит.
     Тьфу! Так ведь и от меня стала требовать того же.
     - Нет, Никаноровна, - отвечаю, - смущаюсь я чего-то.
     Она этак лукаво посмотрит и в постельку забирается. Что, господа бойлаверы, читать противно? А представьте, мне-то каково. Я только засну, а она будить меня начинает. Я говорю: дай поспать. А она отвернется и обижается. Вся последующая неделя прошла в томительном ожидании предстоящих выходных. Я нашел ещё два старых воздухана и сделал ребяткам цилиндры. В пятницу я напарился в бане, сбрил все лишние волосы (и даже на лобке). Моя супруга все это, конечно, приняла на свой счёт. Пришлось ночью попытаться ублажить её, но... увы.
     Утром, в субботу, встал пораньше, взял всё приготовленное, надушился одеколоном и вазелин прихватил (якобы руки потрескавшиеся мазать) и картошечки не забыл взять, чтобы её печь, значит. Во дворе меня уже ждали Андрейка и Витёнька.
     И вот мы на нашем месте. Ребятки раздобыли дохлых кошек, я их распотрошил. И поставили мы снасти. Посидели немного, покурили, я выпил 150 граммулек, хлебушком закусил. Пацаны пошли купаться, а я остался на берегу.
     Пока они плавали, я наломал веток и развел костер. Вот ребятки накупались и вылезли.
     - Замерзли? - спрашиваю.
     - Есть немного, - отвечает Андрейка.
     - Вмазать бы чуть-чуть, для сугреву, - улыбается Витя.
     - Ах вы, шалопаи! - покачал я для строгости головой, - но только по чуть-чуть. И только для сугреву. И чтоб никому не говорили!
     Тяпнули мальчишки и в карты уселись играть. Тем временем зола подоспела и я туда картошечки побросал. А мальчишки поиграли в карты и снова купаться побежали. Жаркая суббота выдалась. А я чуть-чуть ещё тяпнул и якобы спать завалился, а сам кумекаю, как же всё развиваться будет. Минут 20 пацаны резвились, а потом вылезли и молчат. Потом перешёптываться начали. Я слух-то свой поднапряг и понял, что они сомневаются, крепко я сплю, али нет.
     - Ну, давай, - подначивает один другого.
     - А почему я? - протестует один из них, Андрейка, по-моему.
     Потом слышу, самогонки в стакан наливают и через несколько секунд кто-то из них закашлял. Ещё бы. Первачок знатный. Ещё через какое-то время у меня над лицом дыхание чье-то чувствую. И пальцы чьи-то у меня на поясе оказались. Я был в старых тренировочных штанах без ширинки. И вот чувствую я его руку у меня на поясе. Сначала так осторожно дотронулся, после чуток осмелел и стал тихонечко своей рукой энто место поглаживать. А другой, видать, не выдержал подступившего возбуждения и со словами: "Да, чего ты там канителишься!" грубо стащил с меня портки вместе с трусами. Ну, у меня стоял уже. А мальчишкины руки, знаете, это - не то, что старушкины. Если кто из вас чувствовал на себе прикосновения рук мальчика и старухи, тот разницу поймет. И я, значит, уже давно возбудился. Они остановились чего-то и замолчали.
     - Ого, - сказал один из них.
     - Угу, - в тон ему сказал другой, - так он же сбрил всё.
     - Бляяяя, - застонал, по-моему, Витёнька, - я хочу его!
     И Андрюшенька сказал, что тоже хочет.
     И вдруг они, как ошалелые, набросились на меня, и давай мне дрочить. Я чуть не взвыл от восторга. А после, бля-я, чувствую, кто-то из них не выдержал и жадно губами своими схватил мой причиндал... Ну, скажу я вам... Даааа... Моя Никаноровна тоже сосала у меня, но любое сравнение кажется мне недостойным. Это все равно, что сравнивать вкус крабовых палочек и натуральных раков, которые в Свислочи водятся.
     А второй тем временем ко мне сзади пристроился. Шлепнул он меня этак фамильярно по ягодицам, раздвинул их и как засадил, без вазелину даже, что меня аж всего током передёрнуло Один меня пялит, а второй сосет. А я лежу, кайфую, подмахивать не забываю... Ну, и постепенно контроль теряю. Стонать начинаю от удовольствия.
     - Ох!.. Ох!.. Ах!.. Ох!.. Батюшки мои!!!
     Это я, значит, так верещу. А пацаны не замечают, - им не до этого.
     Первым кончил тот, кто сзади был. Андрейка. А Витёнька сосет... ну как же хорошо!!! Чувствую, кончу скоро... Ох, святые угодники...
     - Эй, не увлекайся, - говорит Андрейка, - мне хоть чуть-чуть оставь.
     Но Витюшка не реагирует. А я, старый пердун, схватил его голову руками и пытаюсь нашей процедуре четкий ритм придать. Ну, и Витенька старается, отсасывает аж взахлеб. И не думаю я совершенно о том, что видит Андрей все мои усилия.
     Ну, вот и кульминация подступила. Все писатели пытаются придать этому моменту самую живописную характеристику. А я не буду. Я - не писатель. А только заохал я на всю катушку. И освободилась плоть моя от лишних белков. А Витек, чувствую, аж вздрогнул, и еще азартнее стало проявляться его исступление. А я, балбес, совсем контроль потерял и заорал, что есть мочи:
     - Бляяя! Во, кайф-то!
     Открыл я глаза и вижу: стоят мои мальчишки и с удивлением и страхом смотрят на меня. А я всё отойти не могу, все охаю, да ахаю...
     - Ох! Ох!
     Но постепенно рассудок стал возвращаться в мою башку лысую.
     - Ах! Ох!..
     Да... И видят эти маленькие негодяи, что хорошо мне.
     - Ох! Ах!
     Ну, когда же я в норму приду?
     Смотрю прямо в их испуганные глазенки и не знаю, что делать... Только охать не перестаю... И тут демон какой-то стал мне правильные для такой ситуации слова подсказывать. А я стал за этим демоном неосознанно эти слова повторять:
     - Ох... Ох... стервецы... Ох, что же вы, шалопаи, с дедом-то сотворили? Ах... Ох... Ну, стыд-то ваш где?
     И делаю, значит, вид, что очень мне неприятно это всё осознавать.
     - Вот, ведь распутники, чего выделывают-то... Деда, ветерана труда... члена КПСС с 1949 года и так уделать!.. Ах, безобразники!
     Вижу, пацаны перепугались не на шутку. Стоят, как вкопанные, ротики свои открыли... в общем, в шоке полнейшем. А я поднимаюсь, портки свои напяливаю и продолжаю воспитывать:
     - Это что же такое получается? Неет, я это так не оставлю. Я вот, в вашу школу пойду, прямо к директору! Пусть он меры примет.
     Ха, голубчики, вон уже и слезки появились.
     - Дедушка, не надо.
     - Как это, не надо!.. И родителям вашим скажу, как вы пожилых людей уделываете...
     Ну, здесь уж они, скажу я вам, прям в истерику впали..
     - Дедушка, прости нас.
     - Дедушка, мы больше не будем.
     И заплакали.
     Ну, всё, думаю, начало положено. Пора переходить к следующему этапу идеологической работы.
     - Ну, ладно, ладно... успокойтесь... не надо плакать... ну, набедокурили, с кем не бывает, чего ж теперь... Только вы больше ни с кем так не поступайте.
     - Мы не буууудееем...
     - Ладно, ладно... Ну, вам хоть понравилось?
     Ребятки успокоились и замолчали. С удивлением смотрят на меня.
     - Понравилось, али нет?
     - А вы ругаться не будете?
     - Не буду, не буду. Так, понравилось?
     Они посмотрели друг на друга. Улыбнулись.
     - Понравилось, дедушка.
     А я для порядку повозмущался ещё... ну так, немного...
     - Ах, вы, засранцы... понравилось им... деда в кокотку превратили. Вот что мне теперь с таким клеймом делать?
     Плечами пожимают.
     - Не знают они... и я не знаю... А вдруг у меня сердце прихватит? Вы об этом подумали?.. Ну, ладно, никому ничего не скажу...
     - Спасибо, дедушка.
     Я покачал головой.
     - Эх, мальчишечки... Ни хера вы не понимаете... А ведь мне тоже понравилось.
     Мальчишки заулыбались.
     - Ведь, я же - живой человек, а не кукла надувная... А ну-ка, скидывайте штаны!
     - А зачем?
     - Аль не догадываетесь? - я сделал серьёзное лицо, - добавить бы надо.
     Пацаны ещё пуще заулыбались. И глазёнки их загорелись распутством.
     Эх, чего только мы не вытворяли.
     Они поставили меня на четвереньки, попросили вытащить челюсть (в целях безопасности и гигиены) и давай наяривать. Один - сзади, другой - в рот. Потом менялись местами, ну, и про меня не забывали. Все-таки, к старшим надо с почтением относиться. Я всё-таки больше полувека трудился на благо Родины, партии нашей коммунистической лучшие годы свои отдал. Так, неужели моих прошлых заслуг не хватит для того, чтобы старость моя была, если не обеспеченной, так хоть счастливой?! И приняли лона мои их выделения.
     Да, разве сравним секс с женщиной с тем удовольствием, что мне пацанята подарили. Похожего восторга я и не испытывал никогда. Ну, разве что, когда меня в партию принимали в 1949.
     И пили мы самогонку и картошечку печёную ели... А что ещё нужно почетному пенсионеру? Картошечка, самогонка и всё это вперемешку с молодой спермой. Такого полноценного питания, скажу я вам, никакой, даже правительственный санаторий вам не предоставит.