Когда я открыла по звонку дверь, то увидела там Лешку. Он тяжело дышал и был чем-то взволнован.
     - Лешь, что такое? - спросила я его с испугом.
     - Теть Лен, там, в саду, за гаражами, вашего Андрея хулиганы поймали:
     - Подожди, как поймали? Кто поймал?
     - Ну это пацаны из нашей школы, на год старше нас. Их двое. Издеваются над ним. Петь, плясать заставляют, а я сбежать успел.
     - Вов пойди, разберись, а? - обратилась я к мужу.
     - Двенадцать лет парню, а сам за себя постоять не может. Позор, короче! - ответил он, не отрываясь от телека с футболом и глотнул пива.
     "Задницу от дивана оторвать лень! Эгоист проклятый!" - подумала я про себя, но в слух промолчала - рядом был Лешка.
     - Пойдем, Леш, дорогу покажешь - вздохнула я одевая босоножки. Переодеваться уж не стала, так в халате и собралась идти, вроде недалеко ведь. Смотрю, когда ремешки на босоножках застегивала, и ногу на приступок ставила, Лешка на мои оголенные ноги пялиться стал.
     - Иди, - говорю, - лифт вызывай!
     Тоже мне, сопля зеленая, а туда же. Ну, едем мы с ним в лифте, стала его расспрашивать, как да что, а он и рассказывает:
     - Мы там яблоки собирали, а они приходят и говорят, мол, а ну иди сюда, стали по карманам шарить, потом видят - нет ничего, и ну давай издеваться. Пой, пляши в присядку, а потом вообще, это, "дрочи!" - ему говорят:
     - Чего? - спросила я оторопев.
     - Ну онанизмом его заняться хотели заставить, я тут и убежал, и сразу к вам. - смущенно разъяснил ситуацию Леша, глядя мне в район груди. Я молча застегнула верхнюю пуговицу халата, и мы вышли из лифта.
     Заброшенный яблоневый сад находился за гаражным кооперативом, идя через который, я чувствовала на своей заднице Лешкин взгляд. "Вот сорванец! Неужели у него там в штанах уже что-то шевелится? И не стыдно ему на мать своего друга так глазеть!" - думалось мне.
     Ну вот мы и прибыли на место. И что я вижу: Андрюшка мой стоит возле дерева без штанов, пипиську свою рукой мнет, а эти уроды малолетние стоят по бокам от него и ржут.
     - Это еще что такое? А ну прекратить сейчас же! - кричу я им на подходе, а один, тот, что слева стоял, верзила не по годам, оборачивается ко мне и говорит, обращаясь к Андрюшке:
     - Глянь, твой корешь мамку твою привел, как ты дрочишь посмотреть.
     Сказал он это и заржал вместе со своим толстым приятелем. Меня тут злость взяла. "Ах ты, мразь мелкая!" - думаю, да как размахнулась по морде ему врезать, только он руку мою перехватил и за спину мне ее завернул, я аж вскрикнула от боли.
     - А ну тихо, дура! - скомандовал верзила и добавил, обращаясь к толстяку. - Батон, веревка есть? Давай!
     Толстый, конопатый парень достал из кармана веревку и они стали привязывать меня к наклонившейся яблоне в положении полулежа. Видя такое дело, я, конечно, сменила тон, пыталась их по нормальному уговорить прекратить безобразие, но в ответ только услышала:
     - Ага, ишь как запела, сука!
     И вот я лежу спиной на стволе яблони, а руки мои крепко связаны сзади. Мои мучители тут стали растерянно шарить глазами по сторонам, похоже, не зная, что делать дальше.
     - Ребят, отпустите нас, а? А то увидит кто, вам самим стыдно станет, - пыталась я воспользоваться замешательством и урезонить хулиганов последний раз, но они не обращали на мои слова никакого внимания.
     - Слышь, Кирпич, - прервал молчание толстый, обращаясь к верзиле, - а давай тетку разденем.
     И глаза у них тут же загорелись. Здесь я перепугалась до смерти и давай орать, что есть мочи: "Помогите! Милиция!", но голос как то ослаб, а потом верзила прекратил мои вопли ударом в челюсть. Больше кричать у меня желания не возникало и Кирпич трясущимися от волнения руками расстегнул мой халат, его полы распахнулись, и я осталась лежать перед ними в одних трусиках. Мне было ужасно стыдно, я была готова провалиться под землю. Тут я вспомнила про Лешку и Андрея и приподняла голову, чтобы оглядеться. О, господи! Я думала, они уже убежали звать на помощь, но они стояли как вкопанные и глазели на меня, разинув рот!
     - Смотри, буфера какие! - сказал верзила толстяку, лапая мои груди своими сильными руками, но тот его не слушал, а стаскивал с меня трусы.
     - Ребята, не смотрите, пожалуйста, - взмолилась я, обращаясь к Андрею и Лешке.
     - Зырьте, разрешаю! Я сегодня добрый! - заржал Кирпич и добавил, взглянув на Андрея, - я твою мамку еще в прошлом году, на первое сентября, в школе заприметил. Думал, вот бы полапать такую бабу!
     - Кирпич, пощупай какие ляжки! - сказал толстый гладя меня по бедрам. "Когда же это кончиться?" - задавала я сама себе вопрос краснея от стыда и вдруг толстый говорит, раздвигая мне ноги:
     - Слышь, давай ей туда засунем чего-нибудь, а?
     - Ты че? - усмехнулся верзила - не знаешь как с бабой обращаться? А ну пусти!
     - Нет!!! - вырвался у меня сдавленный стон, но Кирпич уже расстегивал штаны, пристроившись у меня между ног. Я пыталась брыкаться, но Батон потными рученками придерживал мои ноги. "Быть изнасилованной этим сопляком на глазах у сына? Только не это!" - промелькнуло у меня в голове. Была слабая надежда, что верзила не сможет сделать этого физически, но когда я краем глаза узрела его стоячий член, то поняла - мне не избежать изнасилования.
     - Я вас умоляю, отвернитесь! - взмолилась я рыдая, обращаясь к своим мальчикам, ответом мне было лишь Лешкино напряженное сопение, раздававшееся где-то сбоку.
     Кирпич не сразу смог войти в меня, но потыкавшись несколько секунд все же всадил в меня свой крупный не по годам инструмент. Сначала мне было больно, но потом боль отпустила, и верзила стал долбить меня резкими толчками. Я думала он быстро кончит, но не тут то было! Странные мысли лезли мне в голову, я размышляла о том, что мужчины, желая меня, дарили цветы, приглашали в рестораны, а здесь меня имеют вот так запросто, без всякого антуража, привязав к дереву. Да кто? Какой-то сопляк-малолетка! И тут он кончил, обдав мое нутро своим семенем. "Не хватало еще залететь от этого придурка!" - думала я в эту секунду.
     - А, зашибись! - выдохнул довольный Кирпич, кончая, и приподнявшись, я увидела, что Батон уже тоже снимает штаны, чтобы сделать со мной это. Но самое страшное, что я увидела, это были похотливые глаза Лешки и вставший, едва оперившийся член моего Андрюшки (он так и остался в таком виде, как я его застала - без штанов) . Его член стоял на меня, на его мать! Я думала только об одном, как пережить этот позор и не свихнуться.
     Но вот толстяк уже взгромоздил на меня свое брюхо. Его член показался мне каким-то вялым по сравнению с прибором Кирпича, однако он без труда смог воткнуть его в мое разработанное верзилой лоно. Батон стал трястись на мне пыхтя как паровоз и тут я почувствовала, как предательская волна блаженства стала постепенно накатывать на меня под этим жирным и потным недоноском. "О боже, дай мне силы сдержаться!" - родилась мольба в моей голове. Но куда там! Я уже стонала от удовольствия, закинув ноги на толстый зад моего насильника. Мы кончили почти синхронно.
     Когда туман перед моими глазами рассеялся, то я увидела нависшую надо мной в недоумении конопатую рожу Батона.
     - Чегой-то она? - спросил он растерянно.
     - Кайф словила, шлюха - пробасил Кирпич и весело добавил: - следующий, сказал заведующий! Ну че, стукач, будешь телку драть или член не стоит?
     Это он видимо обращался к Алешке. Я уже боялась поднять голову. Меня била дрожь, то ли от отвращения к происходящему, то ли от похоти. И тут надо мной появился Лешка.
     - Лешенька: - начала было я, но он так посмотрел мне в глаза, что я не нашла в себе сил продолжить.
     - Теть Лен, вам ведь уже все равно, правда? А мне очень охота попробовать, ну это, вы только мамке моей потом ничего не рассказывайте, - тараторил Лешка, в то время как его руки гуляли по моему телу. "Какую чушь он порет!" - думалось мне. Я была полностью опустошена морально и никак не реагировала на его прикосновения к моему телу, а он старался во всю: теребил соски, лазил ко мне в промежность, раздеваясь на ходу. Наконец, ему это надоело, и он попросил дрожащим голосом:
     - Теть Лен, раздвиньте ноги, а то мне не удобно.
     За что мне было это наказание! Выслушивать такое от сына моей подруги, которого я помнила с младенчества, а теперь он кряхтя пытался засунуть мне свой "черенок", задавая окружающим пацанам дурацкие вопросы, типа "а чего она задницей не виляет?"
     - Погоди, сначала вставь ей как следует, а потом она протащится, - цинично и со знанием дела заявил Кирпич.
     Тут Лешка окончательно вошел в раж и, приподняв меня за ягодицы, засадил свое "орудие", так глубоко, как только мог в свои двенадцать лет.
     - На! Получай, шлюха! - завопил он кончая. Такое его наглое поведение было неожиданно для всех, даже для Кирпича, который прикрикнул на Лешку:
     - Ты чо, охренел? А ну давай слазь с нее, хорош тут выступать!
     И Лешка ретировался, подтягивая штаны. Но кто следующий?
     - Ну чо, будешь свою мамашу пялить? - с леденящим равнодушием в голосе спросил у Андрея Кирпич.
     О, нет!!! Я даже не могла подумать о том, что он может согласиться на такое, поэтому, когда Андрей навис надо мной, я зажмурилась и залепетала:
     - Нет, нам нельзя.
     - Со всеми можно, а со мной нельзя? - спросил он цинично.
     Тут я широко открыла глаза и увидела его лицо.
     - Андрюша, сынок.
     - Ну давай мам, тебе же нравится.
     И тут мы слились с ним в долгом поцелуе...
     Я не помню когда и кто развязал мне руки, но когда мы устав от объятий друг друга валялись голышом на траве, вокруг уже не было ни Кирпича, ни Батона, только голый Лешка со стоячим членом.
     - Давай, становись на четвереньки, я тебя сзади жарить буду! - заявил он, похлопав меня по бедру, а потом добавил - Ленка-Пенка.
     Да, теперь я была их игрушкой, "Ленкой", которую всегда можно трахнуть после школы, перед тем как начать делать уроки.