диван на двоих

Я закрыла глаза и все отдалась ощущениям, которые рождали во мне ласки Коли. В животе образовался тянущий клубок, по телу пробегал ток, я бессильно лежала в объятиях парня, и единственной моей мылью было: пусть он делает со мной, что хочет. Я уже поняла, что не остановлюсь, не смогу остановиться, не захочу остановиться…

На втором свидании! С парнем, которого я в первый раз увидела всего лишь вчера. Какой ужас!

Я чувствовала Кольку. Мои глаза уже давно были закрыты, у меня не было сил их открыть, так сладостно было лежать в его руках, и все равно я его чувствовала. Не только его руки, хватавшие меня довольно бесцеремонно, не только касавшееся моих бедер твердое бедро, не только горячее дыхание у губ. Я чувствовала его всего, целиком. Будто он светился каким-то тайным светом, светом, который воспринимала вся моя кожа, все клеточки тела…

Колька еще тогда, в кинотеатре, когда наши взгляды впервые встретились, вызвал во мне пугающую волну какой-то животной, неодолимой страсти. Он излучал вокруг такую сексуальную энергию, что я в первую секунду задохнулась. Я чувствовала себя кроликом перед удавом. Теперь это ощущение многократно усилилось, став совершенно неодолимым. Я распадалась, я рассыпалась, я плавилась в его руках…

А он уже лез рукой в трусики…

Я знала, что нужно сопротивляться, нужно оттолкнуть руку, нужно вывернуться, нужно сказать что-то гневное! Но как же мне было приятно!

Внутри меня все сжималось и выворачивалось от страсти, животного всепоглощающего непреодолимого желания, которое ни один мужчина никогда во мне не будил. Это было пламя, родившееся где-то в груди, перекинувшееся на низ живота, а сейчас сжигавшее меня всю. Мне впервые в жизни не хотелось думать и рассуждать. Просто хотелось отдать себя Кольке, и пусть он делает все, что угодно, что ему угодно…

В голове проносились обрывки образов, картинок, ощущений, постыдных, неприличных, позорных… Я уже представила себе, как Коля вгоняет свой член мне между ног, горячий и толстый член, до боли, до крови вгоняет, и это вызывало во мне волны такой слабости, что хотелось умереть. Я так хотела, чтобы Колька владел мною, владел буквально, чтобы он…

Парень просунул руку под резинку и запустил пальцы в мягкие вьющиеся волосы под животиком. Подержав горячую ладонь на лобке, медленно двинул указательный палец вниз. Сладчайшая волна прокатилась по моему телу, и я закусила губу, вся напрягшись. Это было так стыдно! И так сладко…

Я уже не остановлюсь! Нет, не остановлюсь! И он не остановится! И значит, да, его член рано или поздно войдет в меня… И я этого хочу, так хочу! Где же найти силы прекратить все это?

Мне ужасно хотелось ласки этого парня, и я ужасно боялась этой ласки. Мне хотелось бежать и замереть неподвижно. Одновременно…

Как же так! Ведь он совсем обычный! Ну что, что в нем такого особенного? Обычный парень. Симпатичный, но не красавец. Стройный, но не атлет. Сообразительный, но не Эйнштейн. Собственно, обычный петеушник! А я ведь, как-никак, отличница, гордость школы! Почему же влечет меня к нему так неодолимо? Во стократ сильнее, чем к кому-либо до сих пор, сильнее, чем я могла себе представить, так, что противостоять этому невозможно?

Коля продолжал медленно, но неуклонно идти к своей цели. Он нащупал пальцем валики сжатых губок и провел по ним, потом еще раз, потом слегка погрузил подушечку пальца между ними… И губы послушно раздвинулись, обволакивая палец горячей влагой, а я задохнулась от наслаждения, острого наслаждения, пронзившего меня…

Я услышала свой вздох. Меня всю обдало огромной сладостной волной, сильной и безжалостной. Ни сопротивляться, ни даже сохранять остатки ясного мышления не было никакой возможности… Воздуха не хватало, губы пересохли, тело растворялось в ласках…

Я знала, что Колька давно уже знает. Он уже все понял. Он ощутил. Да, я не просто пустила его потрогать свою щелку, а именно отдалась ему, вся, сразу!

Продолжая медленно и глубоко водить пальцем между губок, он, почти не торопясь, расстегнул пуговки на блузке. Я не мешала ему. Я, собственно, не могла ему помешать. Тело не слушалось, руки дрожали, слабость нарастала все больше и больше.

Расходившиеся края блузки открыли маленькие острые груди. Блин, они же такие маленькие! Как стыдно! Он сейчас ужаснется! Он с отвращением отпрыгнет! Ведь не четвертый размер! И даже не третий… И не надо мне рассказывать, что мужчинам нравится второй размер…

Я пыталась прикрыться. Не потому, что хотела скрыть интимные части своего тела от Кольки. Нет, просто мне не хотелось, чтобы он смотрел, не хотелось, чтобы он разочаровался, не хотелось, чтобы все закончилось вот так…

Колька, конечно же, немедленно отвел мою руку, не церемонясь и не задаваясь вопросами. Ему хотелось смотреть, и он смотрел.

Я заставила себя приоткрыть глаза и сквозь пелену желания увидела, как в его взгляде горит восхищение. Неужели ему нравится! Все бы отдала, лишь бы ему на самом деле нравилось!

Продолжая водить пальцами по щелке, Колька прикоснулся губами к торчащему светло-коричневому соску…

Навстречу волнам, рождавшимся внизу, всколыхнулась гигантская волна наслаждения в груди…

Мои глаза закрылись. Не потому, что я перестала волноваться из-за своего размера, а потому, что держать их открытыми было совершенно невозможно.

Колька принялся посасывать сосок, заставляя меня в голос стонать. Я даже не поняла сначала, что протяжные звуки, раздавшиеся в комнате — это мой стон, но да, это я стонала. Это было неподконтрольно, я не смогла бы остановиться. С каждый выдохом волны сладости вырывались из меня новым стоном.

Колька покусывал сосок одной груди и тискал свободной рукой вторую грудь, не понимая, что он со мной делает, не осознавая, что я сейчас умру от ощущений, который он вызывал во мне…

Мое тело двигалось, извивалось. Это было выше меня. Это было сильнее меня. Это было даже не как в первый раз. Это было в тысячи раз сильнее, чем в первый раз…

В моей жизни уже был мальчик. Тот, которого я любила, любила настолько сильно, что в какой-то момент отдалась ему, не думая ни о своих страхах, ни о последствиях, ни о наставлениях мамы. Но даже тогда я не испытывала такого животного желания, такой страсти. Я не подозревала, что такое может быть. Такого накала ощущений я представить себе не могла. А ведь мой первый был, пожалуй, поискушеннее этого бурсака…

Что, что превращает Кольку в столь сладкого и желанного? Удовольствие затемняло сознание, оставляя только страсть…

Мои волосы растрепались, губы хватали воздух, сердце колотилось. Колька сосал грудь, сжимая щелку, лаская лобок, налегая на меня всем своим тяжелым телом…

Руки его внезапно исчезли. Я вдруг осталась без его ласк, и от ужаса открыла глаза. Он расстегивал брюки.

Что, уже! Так быстро…

Еще через мгновение твердое тело навалилось на меня, руки вцепились в трусики, стягивая их. Сейчас, сейчас я останусь голой. Перед парнем с торчащим членом. Я уже видела этот член — он мелькал где-то там, на краю бокового зрения, через ресницы. Я его толком не рассмотрела — просто что-то длинное, твердое и прыгающее от желания.

Я хотела притронуться к нему, но мне было так страшно! И я просто лежала, не смея поднять руку.

Он задрал юбку на живот, расхристанная блузка тоже осталась на мне, но Кольке было все равно — он мог сосать соски и кусать груди, и, похоже, ему этого было достаточно. И при этом он втискивался, ввинчивался между коленок, разводя своим сильным телом мои ноги…

Края Колькиного ремня и металлические зубчики молнии больно впились в бедра, и я невольно раздвинула бедра шире. Таз парня провалился вниз, прямо к щелке, и я почувствовала что-то твердое, длинное прямо там, там, где нельзя, там, где рождается наслаждение…

Колька двинул бедрами, твердое ударило меня в щелку, но не попало. Было больно, но боль воспринималась как часть удовольствия, и я даже не поморщилась.

Только бы не пришлось направлять это собственной рукой…

Парень заворочался, пристраивая ко мне свое твердое и длинное, а потом, нажимая тазом раз за разом, все-таки нащупал вход. Я почувствовала, как в меня входит его член. Как же сладостно это было! Ничего сильнее этого наслаждения я просто никогда не испытывала. Я вся выгнулась, застонала в голос, но Колька будто бы даже не обратил на все это внимания. Просто упрямо продолжал вталкивать свой член в меня.

Его пенис был намного шире, толще, что ли, чем у моего первого парня. А через мгновение обнаружилось, что он был и длиннее. Твердая горячая палка, раздвигая пульсирующую трубку влагалища, все входила и входила, и мне даже в какой-то момент показалось, что это будет длиться вечно…

Колька был старше моего первого на год. Да еще и год прошел с того момента, когда тот, другой член, разрывая что-то, вошел в меня. Неужели у парней так сильно отрастает всего за два года!

Когда член вошел на всю длину, победно заполнив меня всю, весь мой живот, ударив кончиком под сердце, я охнула. Это было страшно. Четкое, ясное понимание, что во мне сейчас внутри все порвется.

И при этом было здорово, так здорово! Ощущение ни в какое сравнение с моими тогдашними ощущениями не шло! Это было столь сильное, дикое, взрывообразное наслаждение! Будто мириад бомбочек разрывался у меня там, обдавая, окативая меня невероятным удовольствием, как окатывают водой из ведра.

Я задыхалась и выгибалась. А член, этот сладостный член уже ритмично ходил во мне, каждым своим движением загоняя удовольствие в тело, удесятеряя его, будто заполняя океанскими волнами шлюз. Не было ни спада, ни паузы, ни мгновения передышки. Удовольствие стремительно росло, прокатываясь по телу, не давая мне опомниться, вынырнуть хотя бы на секунду…

Успел ли Колька войти в меня хотя бы с десяток раз, я так и не поняла. Сознание помутнело окончательно, сладостное чувство взбурлило, тело напряглось, и я потеряла ощущение реальности, будто бы взмыв в небо. Краем сознания я чувствовала, как забилось под парнем мое тело, как я захрипела, как пальцы впились конвульсивным движениям в его твердое тело. Навстречу волнам наслаждения бежали сокращения влагалища, а член все ходил и ходил, не обращая внимания на бурю, разрывавшую мое тело.

Оргазм был ярким, невероятным, взрывным и нескончаемым. Наслаждение вспыхивало поверх предыдущей вспышки, чтобы вспыхнуть уже поверх новой вспышки. Оргазм рос, а не уменьшался. Он кипел, но не спадал. Я выворачивалась, скручивалась, взлетала, не в силах пережить столь огромное удовольствие…

Потом я медленно приходила в себя. Это само по себе было наслаждением — лежать, отдав себя сильному ритмично налегающему на меня телу, и чувствуя, как острые ножи удовольствия постепенно заменяются ласковыми мягкими лапками тепла и удовлетворенности.

Юбка собралась в тугой жгут на животе, блузка скомкалась под спиной. Тут простой глажкой не обойдешься, тут нужно будет отдавать в химчистку… Даже сейчас, колышась на волнах посторгазменного удовольствия, я слабо улыбнулась этим глупым мыслям. И тут же стала почему-то думать о том, что Колька ведь поаккуратнее моего первого — и пахнет от него приятно, и губы имеют вкус мяты, и одежда гладко выглажена. Была…

Зубчики молнии на брюках парня все-таки царапали кожу, и, все еще затуманенная удовольствием, я положила руки на его зад, чтобы стянуть с него штаны. И не смогла. В ладонях оказались твердые мячики, маленькие и неожиданно тугие. Они прыгали вверх-вниз, то собираясь в кулачки, то превращаясь в упругие сферы, и я, завороженная ощущениями, позабыла о молнии. Какой он красивый, мой Колька! Какой сладкий!

Мне вдруг захотелось, чтобы парень получил удовольствие, как можно больше удовольствия, и я уже осознанно двинула тазом навстречу его движениям…

Я похолодела от ужаса. Колька ведь без презерватива!

Я лихорадочно попыталась вспомнить, какой сегодня день цикла, и по всему выходило, что самый-самый опасный. Меня начала охватывать паника. Детские страхи, что одного раза для беременности вполне достаточно, охватили меня. В голове заметались мысли, идиотские, перепуганные — сказать Кольке прямо сейчас? Вывернуться из-под него?

Парень вдруг сильно напрягся, и я поняла, что он сейчас кончит. Теперь я была в ужасе. Я чувствовала, как сократились мускулы его бедер, как замерло дыхание, как выгнулось пружиной тело…

И тут Колька рывком выдернул член из влагалища и с силой, больно ткнул им в лобок, прямо в кудряшки волос. Головка проскользнула по влажной от пота коже и въехала в пупок. И тут же между нашими телами появилось обильное море горячей жидкости. Жидкости было много и стремительно становилось еще больше. Море увеличивалось с каждым движением бедер Кольки. Я почувствовала, как слизистый ручеек, обжигая и щекоча, проложил дорогу наружу и стек по талии на диван…

Как я была благодарна этому пацану! Только он, только Колька, только мой Николай в такую минуту мог вспомнить обо мне, подумать обо мне и пожертвовать своим удовольствием ради меня! Мне так хотелось его поцеловать! Он такой классный!

Я расслабилась, позволяя тяжелому телу раздавить себя. Мне было так хорошо и покойно…

Колька снова задышал. Сделал несколько несильных движений бедрами, отчего твердая палка между нашими животами заскользила через слизистое море туда-сюда. А потом Коля пригнулся ко мне, и его губы мягко коснулись моих губ…