Танька, Маринка и моя половинка.

У Маринки день рождения и потому вся наша семья в полном составе принимает гостей. Гости поели, попили, повеселились и довольные, пьяные и сытые разошлись по домам. А мы быстренько прибрались.Девочки сбегали в ванну, смыли макияж и поменяли праздничную одежду на домашнюю. И пока я мылся, собрали на стол закуску и выпивку, и мы продолжили празднование в тесном семейном кругу.

Сидели, разговаривали. Девочки в халатиках на голое тело и тоже. Бельё-то у меня чистое в каждом доме у каждой жены есть, да почему я должен от жён отличаться. И потому сижу, завернувшись в Маринкин купальный халат. Девочки сегодня в честь Маринкиного дня рождения решили уступить общего мужа в её полное распоряжение. А сами, чтобы не мешать... Маринка ошарашено спросила

- Девочки, а вы как?

Девочки с постными рожицами

- А мы...А мы...- Не выдержали, грохнули хохотом - А мы зрителями! И помощницами!

Теперь уж засмеялась Маринка. О чём подумала, дурочка. Неужто девки пропустят такое зрелище. Хотя и привыкли заниматься сексом совместно, не прячась, а всё одно каждый раз, как первый. Созерцание праздника плоти в исполнении общего мужа и одной из жён очень заводит девочек. Они в это время не убирают рук со своих писек, теребя клиторы и работая пальчиками меж губок где-то там в глубине влагалищ. Часто вмешиваются в процесс, помогая товаркам получить оргазм, теребя соски и даже умудряясь ласкать клитор. И это совсем не мешает. Скорее помогает.

По крайней мере мне. За время, прошедшее с момента нашего объединения в одну семью с высочайшего позволения моей половины, занявшей должность старшей жены, мы действительно стали одной семьёй. И это не только совместная половая жизнь. Это полное взаимодействие, взаимопонимание и взаимопомощь. Проблемы одной становятся проблемами всех.

Маринка взяла со стола бутылку

- Ну что, девочки-мальчики, за мой день рождения по коньячку?

Общий хор голосов поддержал предложение. А Маринка продолжила

- Закусывайте кто чем, а вот муж наш сегодня моими сосками закусит. Закусишь, милый?

А куда деваться, коли именинница просит. Да и без просьбы с удовольствием закусил бы таким делом. Выпили, закусили. Маринка, забравшись ко мне на колени, распахнула халатик, подставляя грудь под ласки. Вкусная грудь, сочная. И пока я закусывал, старшая жена взяла слово

- Мариш, мы с Танькой посоветовались и решили, что сегодня все без исключения исполняют твои желания. Правда, Тань?

Дождавшись подтверждающего кивка Танюхи, продолжала

- Так что можешь желать чего хочешь, мы исполним. Только не заставляй нас прыгать голышом с балкона.

Общий смех был ответом. У Маринки заблестели глаза. Явно какую-то пакость придумала.

- Что, любые желания? И исполните? - Девки утвердительно кивали, а Маринка продолжила. - И ты, Танька, нашему мужу в жопу дашь?

Танька съёжилась, вздохнула обречённо

- Дам.

И так жалобно это прозвучало, что все вновь грохнули хохотом. Это же Танькина больная тема. Если половинка и Маринка под настроение подставляли свой зад, то для Таньки это было проблемой. Узкая попа не позволяла насладиться, да что там насладиться, просто дать безболезненно. Правда мы по пьяне как-то выебли её в задницу, да лучше бы не делали этого. И она, дура, поддавшись на уговоры девок и подставив зад, потом несколько дней болела. А вот палец в попку запускает запросто. И не только мой, но и девочек. И они, заталкивая ей в задницу пальцы, балдеют, что в очередной раз ломают Таньке целку.

Маринка предложила

- Девки, а давйте танцевать. Голышом. Разве мы не красавицы? Скажи, муж наш.

Муж согласно кивал головой. И прямь красавицы, дополняют друг друга. Если у одной попка побольше, то у второй титечки крупнее. А уж миловидные мордашки без конкуренции.

- Тань, музыку включи.

И пока Танька пошла включать музыку, Маринка всунула мне в рот сосок. И как же целовать грудьи не залезть меж ног, для того, что писечку поласкать? Маринка приподняла зад, пропуская руку, заёрзала, получая удовольствие. Жена села рядом с нами, запустила свою руку мне под халат, нащупывая там что-то. А это что-то уже торчало в боевой готовности, предвкушая, как будет буравить маринкину пиздёнку. Маринка оторопела от такой наглости старшей жены. Сказано же, что сегодня Маришкин праздник и она королева, единственно кому разрешено проявлять инициативу. И она с силой убрала руку половинки.

- Но-но! Не трогать! Моё! И сама положила руку на твердь. И вдруг соскользнула с колен, встала напротив меня, начав обличающую речь

- Девочки, а ведь муж наш нас не любит!

Девочки встрепенулись, напряглись, будто гончие, почуявшие след дичи. Серьёзное обвинение. А Маришка продолжала

- Ну что, не поняли? Нет? Ну-ка, встаньте рядом. Встали? Халаты скиньте.

Девочки, ещё ничего не понимая, сбросили халатики, оставшись голышом. Три грации,три красавицы.

- Видите? Нет? Что, не поняли ничего? Ладно. Муж наш, встань и сними халат.

Ничего не понимая из того, чего хочет Маринка, встал, снял халат. Ну и кто тут кого не любит. Вон любилка как торчит. Кровью налилась, скоро лопнет.

- Ну, видите? Нет? Ну и дуры вы, девки. На себя посмотрите. Ничего не видите? Для особо одарённых поясняю. Мы нашего мужа любим и ценим. И чтобы ему ничего не мешало, когда он ласкает нас своим языком там, - она ткнула пальцем в пизду, - мы сбриваем всё до последнего волоска и становимся голенькими, как молоденькие девочки с голыми писями. А он?

До баб наконец-то дошло.

- А он как бибизян волосатый!

- И что делать?

- Брить!

Товарищ Ленин как-то сказал, что промедление смерти подобно и устроил октябрьскую революцию. А я запамятовал слова вождя и поплатился за своё промедление. А с другой стороны посмотреть, так куда мне было деваться? Голышом выскочить на балкон? Зимой? Бр-ррр! В подъезд? Люди мигом дурничку вызовут. Или ментов. Забаррикадироваться в ванне? Так санузел совмещен, а девки, когда приспичит отлить, вынесут двери на раз-два. К тому же во всех трёх наших квартирах на дверях санузлов нет и намёка на запоры. На общем собрании решили, что нам не от кого прятаться. Правда гости не могут к этому привыкнуть. Да нам-то что. У себя дома пусть делают что хотят. И пока я размышлял, у меня на плечах повисли три тушки.

- Сам ляжешь или связывать?

- Сам. Сам. Только это, девочки, вы же выпили прилично.

- И что?

- Так может на другое время отложим? А? Мало ли что. Вдруг рука дрогнет, отмахнёте чего.

- Да ты что? Это мы-то отмахнём? Да лучше сразу голышом с балкона в сугроб. Ложись давай.

Пока уговоры - разговоры, то да сё, Маринка притащила бритвенные принадлежности. Положив меня на заботливо расстеленную подстилку, в шесть рук вцепились в бедный хуй, который со страху опал и постарался спрятаться среди растительности, которую, впрочем, в самое ближайшее время смахнут не глядя. И началось. Ножницами выстригли вокруг всё, что можно, а потом, обильно смазав гелем, принялись брить.

Нет, всё же есть дискриминация по половому признаку. Ну почему для баб выпускают такие станки? И бреют мягко, и в руке не скользят. Пока размышлял над этим вопросом, бритьё передка закончилось и меня ласково, но настойчиво перевернули на живот, поставили на четвереньки.

- Не пугайся, муж наш, попку побреем тебе. Мы ласково.

Ладно, чёрт с вами, всё равно не отвяжитесь, алкашки. Если им в голову чего-то взбрело, всё одно не отвяжутся, пока своего не добьются. Маринка говорит

- Ой, какая попочка! Я от неё балдею. Дайте поцелую.

Как же другие отстанут, если одна из них что-то делает? И все трое начали целовать мне задницу. Танька, сучка эдакая, хихикнула

- А муж наш ещё целочка? Проверим?

И не долго думая воткнула в задницу палец.

- Ой, девочки, у него, как у меня, тесно там. Посмотрите сами.

И они по очереди, преодолевая сопротивление жертвы, исследовали мою дырочку своими пальцами, убедившись в узости заднего прохода и согласившись с Танькой. От такой наглости оторопел и не сразу нашёлся с ответом, а они, бляди, исследовав задницу, потянули меня в ванну смывать гель. Со смехом, с визгом мыли меня, заплескав всё вокруг.

- Девки, девки, зальёте соседей!

- Не зальём!

Выволокли из ванны, хором дотащили до комнаты и вновь завалили. Маринка с видом знатока сказала, что бритое место надо смазать кремом, иначе будет раздражение.

- Ой, девочки! У меня такой хороший крем. Сама мажусь.

И девочки в несколько рук принялись смазывать выбритый лобок. Досталось и прочему. Старшая жена отстранилась, оглядывая проделанную работу, с гордостью произнесла

- Ну вот, теперь он будет мякенький.

А Маринка чуть ли не взвыла

- Не надо мякенький, надо твёрденький!

Половинка поспешила успокоить её

- Это сверху он будет мякенький. А внутри твёрденький. Ну, теперь всё?

- Нет, не всё, - подал голос я. - А Танька?

Девки уставились на Таньку, а та, взвизгнув, прикрыла лобок ладошкой.

- Девочки! Девочки! У меня стрижка.

Девки завопили, что раз уж все, так все и навалились на Таньку. Та отбивалась, да куда там. Завалили, разложили и принялись за бритье. А когда она упорхнула в ванну смывать пену, Маринка спросила

- Ну, теперь-то всё?

Тут и Танька вернулась.

- Девочки, я сама поражена своей щедростью, но я думаю, что всем надо попробовать нашего мужа с бритым лобком. Ложитесь рядом со мной. - Она похлопала руками справа и слева от себя. - А муж наш нас по очереди порадует. Сколько?

Девки хором ответили

- Десять!

Это значит, что мне надо будет сделать десять качков на каждой.

- Ладно. С Таньки начнём.

- А почему с Таньки?

- Они оба свежевыбритые. Потом, после Таньки я. Потом старшая. Потом снова я и Танька.

До половинки дошло

- Марин, так он же через тебя не перескочит? Значит тебе двойная порция?

Маринка засмеялась.

- А то! Я дура, что ли? И вообще, радуйтесь, что я хоть так вам уступаю. У кого именины? Всё! Муж наш, ложись на Таньку.

Навалился. Танька руками раздвинула губки, помогая войти. Качнулся. Девки хором

- Раз! Два! Три!...