Валеркина мать - сладкая женщина

Это я удачно зашёл. Совсем удачно. К другану надо было заскочить по делам. Торкнулся в двери - открыто. Зашёл. Дома нет никого.А почему двери открыты? Воры, что ли? Из спальни Валеркиной матери слышны какие-то звуки. Я на цыпочках, взяв в руки стоявшую в прихожей хоккейную клюшку Валерки, в спальню. Ну, думаю, сейчас я вам, ворюги, устрою Ватерлоо. Тихонечко заглядываю, а там Валеркина мать тётя Зина раком стоит и какой-то мужик её напяливает.

Тётя Зина совсем голая, а мужик только брюки спустил. Раз уж это не воры, то я и успокоился. Но я же вдобавок и вежливый. Как уйти, не поздоровавшись. Я и поздоровался. А мужик какой-то нервный попался. Брюки подхватил, подтянул, меня оттолкнул и в двери. И чего он так разнервничался? Наверное хоккей не любит. А тётя Зина на кровать села, рот разевает и ничего сказать не может. Видимо тоже удивилась, что я среди лета с клюшкой хожу.

Руками титьки прикрывает. А они у неё такие приличные по размеру. Сама сидит, ноги под зад поджав, задница широкая. Животик такой кругленький, почти как барабанчик. И волосики видны, рыжие такие. Я как волосики увидел, сразу заинтересовался. На голове волосы тёмные, а на лобке рыжие. Разве так бывает? А она помолчала, а потом спрашивает

- А как ты вошёл?

Дура, что ли? Или жара в голову ударила? Через двери, как ещё входят. Она помотала головой на мой ответ, а потом спрашивает

- Что ты хочешь?

А что я могу хотеть? Мне у Валерки мои пласты забрать надо. А она с кровати встаёт, ко мне задом повернулась, халат надевает. Надела, повернулась передом, поясок завязывает.

- На кухню пойдём. Поговорить надо.

Это можно. Я разговаривать люблю. С умными людьми, которые сразу всё понимают. Такими, как тётя Зина. Сели за стол, потому что решила меня чаем напоить. Ну не держать же горячую кружку в руке. И она мне объясняет, что хотела бы попросить меня о небольшой услуге: чтобы я об увиденном никогда и никому не рассказывал. А тем паче её мужу. А уж она постарается отплатить добром за добро.

Понимая, какие проблему мучают молодых людей, готова помочь с решением этих проблем. Прямо вот сейчас готова. И в будущем будет постоянно помогать, только тайно. А в доказательство своих серьёзных намерений приглашает в спальню. Только вот зайдёт в ванну помыть помощницу в решении моих проблем. А я пока могу идти и раздеваться. Ну уж фигушки. Я лучше подожду, пока придёт и первая разденется. А то вдруг так получится, что мне тоже придётся бежать, как тому мужику, без штанов. Хотя он успел их надеть.

Тётя Зина пришла в спальню, села на кровать, сняла халат и спрашивает

- А ты чего не раздеваешься? Стесняешься? Или ты ещё никогда с бабами не спал?

Вот же зараза. Откуда мне их взять, баб-то. Пока всё больше сам себе помогал. А она меня к себе подтянула. Ну да, с её-то габаритами можно и плуг таскать. Подтянула, меж ног поставила и штаны с меня стягивает. А у меня в ушах шум, гам, в глазах звёздочки среди бела дня. Едва она вытащила из штанов мой прибор, едва успела пару раз погладить, как я и выстрелил прямо ей на титьки струю, потом вторую и последующие. Стыдоба! Стою и готов сквозь землю провалиться. А она улыбается

- Так и должно быть. Я думала дольше придётся возиться. Ну ничего, ты раздевайся и ложись, я только оботрусь.

Я быстро всё с себя долой и на кровать. А она меня к стенке отодвинула, рядом легла, ногу на меня закинула, наклонилась слегка надо мной и титьку в рот суёт. Пришлось взять. Тут уж хочешь - не хочешь, а соси. А она руку просунула и конец теребит. А чего его теребить, коли он уже давно готов к труду и обороне. Убедившись, что можно начинать расплату, ловко оседлала меня. Сама себе заправила, слегка приподнявшись и помогая рукой. И началось.

Раскачивается, приподнимаясь и опускаясь. Точно в седле едет. И жопой крутит. То наклонится надо мной, толкая титьки в рот, то откинется назад. То волосы свои теребит, то сама себе титьки мнёт. Вначале потихоньку стонала. Что-то типа: ум-мм, ам-мм. Или вроде того. А потом начала акать. А! А! Ааааа! Заскакала быстро-быстро и вдруг замерла, сжавшись, только титьки двумя руками сжимает, будто оторвать хочет. И жопу ко мне прижимает. А та штука, внутри которой мой прибор, сжимается и разжимается, будто рукой жмёт эспандер. Так это же не то,
что для разминки рук предназначено. Потом упала на меня, полежала немного и скатилась в сторону. Повернулась на живот, приподняла задницу

- Кончай!

Почти то же самое, как они с мужиком делали. Только тогда она на четвереньках стояла, а сейчас лежит. Но жопа-то вот она. Начал пристраиваться. Тыкаюсь, как кутёнок.

- Куда ты? Не туда. Ниже направь.

Не стерпела, протянула руку, направила. И сама подалась навстречу, насадилась, как пескарь на кукан. И шлёпаем с ней животом по заднице, а может задницей по моему животу. Долго шлёпали. Я уж устал, пот градом, будто работу какую сделал. У неё спина покраснела, поясница, жопа тоже. Она приподняла задницу, привстав на колени, быстро молотит задом

- Ой! Ой! Ай! Маммммм! А! А! Ааааа!!!

Упала на кровать, крепко сжав ягодицы и потянув меня за собой. Она сжалась, а я дёргаюсь. У меня в головке треск, вот сейчас лопнет. Что-то распирает изнутри. И вот оно. Сам заорал

- А! А! Ааааа!!!

И начал выстреливать сперму. Если первый раз даже не понял, что и как, то сейчас всё небо в алмазах. Упал ей на спину, воздух ртом хватаю.

Отдышался, сполз. Позже я узнал истину: Настоящая женщина та, с которой мужик не встаёт, а сползает. Вот я и сполз. Упал на спину, руки-ноги раскинул. А тётя Зина повернулась ко мне, гладит, успокаивает, что-то говорит, а у меня в ушах шум, ничего не понимаю. Потом стало что-то доходить. Она уж мой конец теребит, ласкает, сама приговаривает

- Какой красавец! Бабья радость. Ублажил, так ублажил. Утю-тю, красавец ты мой!

И вдруг сползла по моему животу и конец целует, прямо в головку. И даже обсасывает её, ровно леденец. Потом выше поднялась и меня в губы целовать начала. Уж это я умею. Сестра с подругами на мне тренировались. Не задаром, конечно. Давали за письку голую подержаться. Ага, руки прям в трусы запихивал. А то и вообще трусы снимали. Целует меня, ногу на живот мне закинула. Протянул руку и за письку её вцепился. Тискаю, мну, а она мокрая, сопливая, но приятная. А тётя Зина мне в ухо хихикает

- Нравится? Вижу, что нравится. Ты мни, мни. Мне тоже нравится.

Помялись так немного, но вставать надо. Надо кое-куда сбегать. В ванну вместе пошли. У них санузел совмещённый. Вот она на унитаз села, журчит и даже пукает, а я в ванну залез и конец мою.

- Ты чего отвернулся? Стесняешься? Повернись. Ну пожалуйста.

Жалко, что ли. Смотри. А она встала с унитаза, к ванне подошла, меня к себе ближе подтягивает. Наклонилась, конец понюхала, опять в рот взяла.

- Чистенький, вкусненький. Ладно, теперь я помоюсь. Можешь смотреть.

Перекинула одну ногу через край, опёрлась на неё, вторая на весу и письку намыливает.

- Ох, сколько в тебе. Всю изгвоздал.

Вымылась, встала, полотенце взяла и слегка присела, промежность вытирает.

- Пошлю накормлю. Валерку ждать будешь?

- Буду.

- Вот и поешь.

Сидим на кухне. Я уплетаю яичницу, запиваю чаем. Она тоже что-то ест. Разговариваем.

- Ты завтра что делатьбудешь?

- Не знаю. А что?

- Приходи в обед ко мне в магазин.

- Приду.

А тут Валерка пришёл. Я его даже ругать не стал за долгое ожидание. Всё одно занят был с его матерью. Пласты забрал и домой.

Ночью мне снилась тётя Зина. Голая. Раком стояла. Еле дождался обеда. Прибежал в магазин, а там ещё бабы стоят, что-то покупают. Тётя Зина меня увидела и говорит

- Всё, девоньки, обед. Быстро на выход. Ко мне вот помощник пришёл, учёт делать буду.

Бабы заохали. Вот же какой парень хороший, помогать пришёл. А тётя Зина едва их выпроводила, меня в подсобку потащила. А там сразу же одной рукой за талию и к себе прижимает, а вторая уже под пояс штанов залезла и даже в трусы попала. Ловко это она сумела. А мне что так просто стоять. Сама говорила, что нравится, когда письку мнут. Руку под халат, резинку трусов оттянул и за лохматую писю схватился. Постояли так немного, она меня отпустила, халат скидывает и спиной поворачивается

- Расстегни

Я не только лифчик расстегнул, я и трусы с неё стянул. Ей только лишь переступить осталось. На какие-то мешки на коленки встала, зад выставила. А у меня штаны тоже уж на полу валяются. Пися её раскрытая манит, зовёт.

- Никаких условий. Разве так можно? Надо хоть диванчик какой поставить.

Тётя Зина, слегка присев, вытирается и ворчит.

- Нет, куда это годится? Бабу на мешках с крупой выебли. Да хорошо хоть так. Чего ржёшь? Сейчас доржёшься и ещё раз будешь. Только теперь на мешках с сахаром.

- А почему с сахаром?

- Будешь гордиться, что ебал сладкую женщину.

Сама заржала

- Не обращай внимания, это у меня крышак едет. Сдурела баба. Получила своё и ещё хочет. ты сможешь? Давай помогу поставить. О, уже встаёт. А если пососать немного? Умммм! Сладенький ты мой, встал! Какой молодец! Ну иди к мамочке. Нет, так не достанешь, пузо мешает. Разботела, корова. Теперь всё через жопу делать надо. Ой! Так сильно. Потише, порвёшь всё. Аха! Так! так! Оуммм!!!

- Открывать пора, обед закончился. Сейчас стучать начнут. Ты пока тут коробки какие подвигай, я двери в подсобку закрывать не буду. Вроде считаешь. Потом уйдёшь.

Ага, уйдёшь, как же. Двигал коробки с места на место до закрытия магазина. А потом тётю Зину раком на мешках, лежа на прилавке. Это она лёжа, а я стоял. И у меня стоял. Сам лежал на мешках, а она сверху скакала. Пошли домой уже по темноте. Проводил её до дома. Потискал письку немного, она мне.

- Завтра придёшь?

- Приду.

- Только к закрытию, в обед не приходи.

- Ладно.