МЕМУАРЫ ЧАСТЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ МОСКВИЧКИ – ЭТО НЕ ЛЕНИНГРАДКИ!

Правда, торопиться на работу не стал.

Во-первых, поезд доставил меня в столицу в шесть утра, а меня на работе ждали только к девяти. Мог и опоздать.

Во-вторых, я за время сна восстановился и чувствовал себя готовым на «подвиги». И я решил поехать к Леночке. Соскучился. Знал, что дочь ее уходит в школу в восемь. С таким расчетом, в начале девятого, я позвонил в дверь квартиры этой красивой и ведающий толк в сексе женщины…

Входная дверь в квартиру открылась быстро. В ней «нарисовалась» хозяйка в ночной сорочке и накинутом на нее халатике, у которой глаза на лоб полезли от моего вида. Я даже оглядел себя на всякий случай, но ничего плохого или нелепого у себя или на себе не заметил. Вопросительно посмотрел на Лену. Не впуская меня в квартиру, женщина выскользнула на лестничную площадку.

- Не ждала тебя. Следовало бы предупредить меня заранее о своем приезде, — тихо проговорила подруга. — Мог бы хотя бы позвонить…

Не ожидая подобного приема, растерялся и ответил первое, что пришло на ум:

- Не нашел двух копеек, решил нагрянуть без звонка, — промямлил я, начиная понимать, что здесь мне не рады.

Что-либо добавить — не нашелся. Лена тоже молчала. И, как бы в подтверждение моих предчувствий, из квартиры раздался молодой мужской голос:

- Леночка, кто там пришел?

Подруга вздрогнула и с мольбой посмотрела на меня. Я, ни слова не говоря, развернулся и ушел. Только выйдя на воздух, осознал, что и это не моя женщина. Невольно вспомнилась поговорка: «Твоя женщина — это не та, с которой ты спишь, а та, которая спит только с тобой». Эта женщина, как я убедился, спала не только со мной. «Но кто такой этот мужчина, с которым она провела ночь в присутствии дочери? Или ради которого отправила дочь к своей матери с отцом? Со мной она такого не позволяла». Вопрос прозвучал в моей голове и испарился. «Да какая мне разница! Хорошо, что я вовремя узнал об этом, а то бы ходил с рогами и ветки на деревьях задевал». О том, что сам в Питере «отоварил» четверых подруг, даже не подумал. Мое мужское самолюбие сейчас снова сильно задели. В которой раз пришлось убедиться, что женщина такое же похотливое создание, как и мужчина. И жалеть их и ставить выше себя — не стоит. Непозволительная роскошь!

Около девяти я прибыл на работу. С первым человеком, с кем довелось столкнуться, оказалась наша лаборантка, Леночка. За время пребывания в нашей лаборатории, девушка обжилась, разговорилась, повзрослела. В ее больших круглых глазах появился циничный огонек, который мне был знаком по большинству женщин, умеющим реально оценивать мужчин по одной им присущей шкале рейтинга.

У мужчин самооценка намного проще и сводится к понятию: «Главное, что бы х…й стоял и деньги были». У женщин оценочный фактор намного разнообразнее, хотя относительно мужской самооценки они против ничего не имеют. Но если женщина «запала» на мужчину, то одного стоящего члена и денег ей мало. Сразу возникает необходимость, чтобы все вышеперечисленное работало только на нее, подчинялось только ей, доставляло удовольствие и наслаждение. В связи с этим очень часто подруг заносит. И когда порог дозволенного им, они начинают часто переступать, мужчина находит другую. И все для мужчины начинается с самого начала…

Леночка была сейчас в самом начале «женского пути». Однако ее небольшой рот с полными губами давал основания предполагать, что им она откроет не один толстый мужской кошелек.

Вскользь поинтересовавшись о командировке, Ленка продефилировала между столами коллег к своему, изящно виляя бедрами и задницей. Раньше на ее походку внимания не обращал, а сейчас засмотрелся. Неожиданно она повернулась и поймала мой взгляд. Улыбнулась. Я не стал прятать глаз, а пристально посмотрел на нее и улыбнулся в ответ.

Наши переглядки прервали коллеги, вошедшие в лабораторию. Поздоровавшись с вошедшими, среди которых находилась и Валентина, я вышел покурить. В курилке пока еще никого не было, и я наслаждался одиночеством. Однако через минуту туда пришли Ольга и Александра. Затем появилась Юлька. Меня забросали вопросами о Ленинграде, о командировке, о погоде, о наводнении, о котором в новостях говорили, чуть ли не всю неделю. Вкратце поделившись впечатлениями о городе на Неве, вернулся в лабораторию. Раздался телефонный звонок. Поднял трубку Геннадий.

- Тебя, — обернувшись ко мне, произнес он.

Я взял трубку со своего аппарата и услышал голос Лены.

- Извини меня за сегодняшнее утро, — произнесла она, — я не хотела, чтобы так все получилось. Это нелепая случайность. Нам просто надо встретиться и поговорить.

- Хорошо, — ответил спокойно я, — поговорим. Я позвоню тебе в конце рабочего дня.

И положил трубку. Вышел в коридор, Генка выскочил вслед за мной.

- Что случилось? На тебе лица нет! Кто-то умер?

Я нервно улыбнулся, но на вопрос приятеля ответил уклончиво.

- Да, умерла моя старая знакомая…

У женщины хватило ума больше не звонить. Конечно, и я не стал перезванивать и больше не звонил ей никогда…

Наступил декабрь. Он принес с собой снежную зиму, но не сильно морозную. Наташа с Валентиной не давали мне скучать. Правда, с Наташей приходилось осторожничать из-за ее беременности. Зато с Валентиной я отрывался по полной! Какие только мыслимые и немыслимые позы мы не испробовали. Очень понравился женщине фистинг. В первый раз она от него сомлела, зато последующие проникновения руки целиком вызывали у нее бурные эмоции и феерические оргазмы. К анальному сексу прибегали редко — не более одного раза в неделю. Пристрастилась женщина и к оральному сексу с заглатыванием спермы.

Впрочем, моя сперма, кроме Ольги, которая в рот вообще не брала, нравилась всем моим любовницам. Правда, удивляло то, что ее вкусовые качества разнились. Для Светки-соседки она была сладкой, у Наташи она вызывала ассоциации с парным молоком, Валентине казалось, что она глотает ряженку, а для Людмилы сперма представлялась совсем безвкусной. Ее дочь, Аленчик, заверяла меня, что она вообще кисло-сладкая…

Не пустовал и мой домашний диван. Раз, а то и два раза в неделю на него забиралась Светка. Смилостивилась она после того, как поняла, что Лена из моей жизни исчезла. С Ольгой теперь я встречался не чаще раза в две недели. С Людмилой в декабре тоже встретился только два раза. И единожды перепихнулся с Аленчиком. Правда, перепих состоялся мощный! За три часа я так задолбал женщину, что она от меня смогла уехать только на такси. После этого случая, подруга перезвонила мне только через неделю. О своих ощущениях во время и после секса она заговорила сама, заявив испуганно, что до сих пор находится под большим впечатлением от нашего соития.

- Если ты хотел свести меня с ума, то у тебя это получилось! — по обыкновению откровенничала партнерша. — Раньше я как-то не зацикливалась на сексе, а сейчас не проходит и дня, чтобы в моем мозгу не всплывали картины нашей встречи. Меня просто обуревают желания отдаваться тебе ежедневно!

Разговор происходил в канун очередного Нового года, и я заверил Аленку, что в следующем году ее желания сбудутся, если она сама не передумает. Чуть позже по тому же поводу звонила и Людмила.

- Что ты сделал с моей дочерью? — заявила она в самом начале разговора. — Моя девочка только и думает о тебе. Ей сняться какие-то эротические сны, она даже, по-моему, мастурбировать начала. Приехал бы, порадовал ее, чай не чужие.

- Проще будет если она приедет ко мне, возвращаясь с работы.

- Хорошо, я ей намекну, — обрадовалась за дочь мама.

Со Светкой и Ольгой подобной напасти не случилось.

В каждый свой приезд Ольга действовала по раз и навсегда заведенному сценарию. Чмокала меня, не глядя, куда-то в лицо, проходила быстро в комнату, деловито раздевалась. Раздевшись, мы с ней укладывались на диван-кровать. Почти сразу же подруга забиралась на меня сверху, садилась в позу «наездницы» и, схватив в руку член, направляла его в свою узкую щель. Относительно долго тыкала им себе между ног, пока щель не становилась мокрой и раздвигалась. Наконец, преодолев перечисленные трудности прелюдии, Ольга насаживалась на член. Правда, попрыгав недолго в позе «наездница», чтобы промазать мой «поршень», подруга через минуту переходила в иную позицию, сдвигая ноги, и приводила в круговое движение свой зад, упираясь клитором в мой лобок. Я хватал ее за бедра или за ягодицы и облегчал ей усилия, затрачиваемые на круговые движения. Чтобы кончить, она с силой давила мне на лобок, так что к концу полового акта до него больно было дотронуться. Правда, кончала Ольга только «таким Макаром». Зато

оргазм всегда был стабилен и ярок, со слезами на глазах, охами и стонами, и причитаниями: «Ой, мамочки, мамочки!» И как только ее оргазм остывал, я делал женщину снова наездницей, и переходил в галоп. Через какое-то время галоп переходил в карьер. Женщина прижималась к моей груди, как всадник прижимается к гриве коня, отпуская удила, и я кончал, выбрасывая в нее свое семя. Набившее оскомину однообразие, однако, никак не сказывалось на моей потенции. Эрекция была каменная, а спермы я в нее вливал «стаканами». Может быть, сказывалась молодость, может быть, остаточное чувство бродило где-то в подсознании…

Впрочем, у женщины, заметил, секс со мной уже давно не вызывал столь яркого желания, как в первый год нашей близости. Да, она кончала. И сейчас она кончала значительно быстрее, чем прежде. Но если раньше ее вход в пиз…нку становился мокрым еще до начала сношения, и член входил во влагалище, как по маслу, то со временем, уже после моего развода, приходилось прилагать довольно приличные усилия, чтобы эта щелочка «раскочегарилась». Член, буквально, пробивался внутрь подруги! Сначала такое меня заводило. Узкая пиз…нка всегда радует член, но не сухая. А когда подобное происходит постоянно — это начинает раздражать, вызывает досаду и, наконец, наводит на мысль, что ты, как любовник, ей надоел. Не зря же она почти после каждого оргазма с тобой удивляется: «Почему я с тобой так кончаю?!»

Однажды, не выдержав ее частого словесного дополнения к половому акту, я спросил ее, а как так?

- У меня оргазм с тобой вызывает слезы радости.

- А с другими мужчинами у тебя не так?

Она сразу сообразила, почему именно так я спросил ее и ответила.

- Я могу сравнивать тебя только с мужем. С ним у меня было не так даже в самом начале наших близких отношений. А о том, что сейчас, говорить не хочется.

Спросил я ее об этом почти год назад, но она, словно на автомате, продолжала задавать себе все тот же вопрос. Поэтому в декабре, когда из нее в очередной раз вырвался этот вопрос, я вслух предположил:

- Может быть, в память о том, когда ты в меня была влюблена?

Ольга странно посмотрела на меня, будто спрашивая, а ты уверен, что я когда-либо в тебя влюблялась? Но вслух ответила по-иному:

- Зачем ты так говоришь? Ты знаешь, как я к тебе отношусь!

- Раньше думал, что знаю, а потом понял, что нет…

- Я всегда была честна с тобой.

- В этом я почти не сомневаюсь, но я имел в виду не твою честность, а твои чувства.

- Не мучай меня! Просто так сложились обстоятельства.

Я никогда не сомневался, что Ольга не дура. И в этот раз она ушла от прямого ответа. И больше подобных вопросов я ей не задавал…

Со Светкой все было еще проще. Мы оба испытывали друг к другу только физическое влечение. Отсутствие у обоих комплексов в сексе давало нам наслаждение и не позволяло пресытиться нашими интимными отношениями. И ее влагалище постоянно было мокрым и мягким. Даже тогда, когда она брала в рот или подставляла свою попу. К фистингу я с ней не прибегал, но иногда, когда делал кунилингус, засовывал ей два, а то и три пальца в писю. Ей это очень нравилось, но не меньше она балдела и от того, когда одновременно с моей долбежкой ее «норки», она начинала мастурбацию своего клитора. Во-первых, кончала она очень быстро, а, во-вторых, во время бурного оргазма орала так, что на улице было слышно. Однако я любил ее минет, как сам процесс, так и его окончание. Кончал я всегда ей в рот. Другого финала мы оба не признавали. И в момент, когда из члена вырывалась сперма, она так сладострастно смотрела на меня, что у меня закрадывалось подозрение, а не любит ли она меня? Но и после, когда выброс и заглатыва

ние заканчивались, женщина не выплевывала член, а начинала его аккуратно и нежно вылизывать, явно наслаждаясь им и тем, что я получаю непередаваемое удовольствие. Бывало, что в результате ее ласк, член не опадал, а оставался готовым к «подвигам». Подобным редким событием Светка пользовалась «на полную катушку», потому что прекрасно знала, что второй оргазм я испытаю не скоро…

Однако, несмотря на все Светкины старания и опыт, истинное наслаждение я получал с Наташей. У нас обоих в сексе присутствовало и чувство. И взаимное притяжение усилилось, когда подруга поверила и уверила меня, что ее беременность — это плод наших отношений. И муж ее тут ни при чем.

Следует упомянуть, что декабрьский секс с подругами, проходил на волне ожидания Нового года, наверное, самого любимого и веселого праздника в нашей стране. И когда в стенах нашего НИИ за несколько дней до наступления Нового года, состоялась общая институтская вечеринка, всех, как прорвало!

Застолья и поздравления начались сразу во время обеденного перерыва. А после, разгоряченные шампанским, вином или водочкой (а кто и коньячком) люди стали сбиваться в более тесные «кучки» по интересам, взаимопониманию, взаимному влечению.

К сожалению, Наташи на этом вечере не было. Накануне она себя плохо почувствовала и взяла больничный. Зато Юлька с самого начала вечеринки не давала мне прохода. В танце она так жалась ко мне, что у меня началась эрекция. Почувствовав мое возбуждение, подруга прошептала, что у нас с ней уже очень давно не было секса, и она не прочь «обменяться энергиями». Мои попытки мягко отказать, сославшись на отсутствие подходящего укромного места, были дезавуированы встречным предложением. Оказывается, место имелось. Конечно, там уже была очередь из желающих, но женщина предусмотрительно забронировала место на полчаса. И это время скоро должно было наступить. Тогда я поинтересовался, а как на наше отсутствие посмотрит ее муж. Но и здесь мое возражение не прошло. Потому что муж уже «нахлебался» и «лыка не вязал», как и его дружки, и наше получасовое отсутствие вряд ли кто заметит, если, конечно, я не схвачу ее на руки и при всем честном народе не унесу из зала, крича при этом, что умыкаю ее, чтоб

ы трахнуть. Как она говорила, все так и вышло. Танец закончился и каждый из нас в одиночку добрался до того самого «укромного места». Комната оказалась свободной, ключ торчал в двери. Первой зашла Юлька, я следом. Закрылись, и уже у дверей она начала снимать с себя туфли, колготы и трусы, расстегивать блузку и срывать лифчик. Юбку, которая еле прикрывала ее попу, женщина снимать не стала. Впрочем, при такой юбке она могла и трусы не снимать. Да и трусами, снятые ей полоски материи, назвать язык не поворачивался. Мне пришлось сложнее, поэтому, когда она уже изготовилась раздвинуть ноги, я успел снять с себя только брюки. Однако моя полураздетость только сильнее раззадорила партнершу. И пока я через голову снимал с себя пуловер, почувствовал, что с меня сдернули трусы, и член уже находится у нее во рту. К тому же, Юлька его так сразу засосала, что от остроты ощущений, у меня вырвался стон. Понимая, что испытываю, женщина засосала член еще раз. Как не закричал, не знаю, но ноги стали в

атными и, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за голову подруги. Приняв мою реакцию за пожелание, чтобы процесс продолжился, партнерша, войдя в раж и упиваясь от власти над моей плотью, сладострастно довела меня до оргазма. Ей понадобилось минуты две, не больше, чтобы из меня толчками стала вырываться сперма в ее небольшой ротик. Глотала и слизывала с члена сперму подруга демонстративно, давая мне посмотреть, как она это делает. Когда член заблестел от чистоты, я поднял женщину и, посадив ее на ближайший стол, начал кунилингус. Юлька и без того истекала соками, но когда моя голова оказалась между ее ляжек, а мои губы и язык стали ласкать и раздвигать ее половые губы, добираясь до влагалища, она начала тихонько повизгивать, то разводя ноги, чуть ли не на шпагат, то скрещивая их, зажимая ляжками мою голову. Однако ее эмоциональность достигла апогея, когда я засосал ее клитор, а мой кончик языка стал нежно теребить его. С этого момента моя партнерша не переставала громко стонать, дерг

аясь при особо острых ощущениях. Правда, несмотря на испытываемое наслаждение, женщине понадобилось раза в два больше времени, чтобы кончить. Зато, как она кончала! Если бы не толстые стены бывшего купеческого дома и не двойные двери с тамбуром, которые гарантированно гасили все шумы, то от звериного крика этой самки сбежался бы весь институтский бомонд. У меня от ее оргазма началась новая эрекция, и я, конечно, как только судороги у женщины прекратились, не удержался и, раздвинув ей ноги, засадил свой возбудившийся член в ее горячую и скользкую вагину.

Не ожидавшая подобного, ее все еще возбужденная плоть, заставила Юльку громко застонать и непроизвольно ответить встречным движением. Трахал я ее под акомпонимент ее стонов минут десять. Трахал жестко, загоняя в нее член резко и на всю глубину. При каждом засаживании, глаза партнерши округлялись, а из нее вместе со стоном вырывались восклицания: «Ой, мамочки! Ой, родненький! Хороший мой!» Когда же она почувствовала, что скоро кончит, ее восклицания сменились просьбами и даже требованиями, чтобы я не останавливался и продолжал долбить ее. А затем требование долбить переросло в новый крик, правда, уже больше похожий на человеческий…

Пролежав секунд двадцать в прострации, расхристанной и распяленной, с еще вставленным в нее членом, забыв о жеманной женской стыдливости и, демонстрируя присущее природное бесстыдство, Юлька опомнилась и встрепенулась.

- Ты заметил, во сколько мы с тобой сюда зашли?

- Нет, — честно признался я, — но, думаю, наше время еще не закончилось.

- Ладно. Даже если оно и исчерпано, у нас есть еще пятнадцать минут, чтобы освободить его другим.

- Интересно! Но я еще не кончил!

- Обещаю, что кончишь и сегодня же, — успокоила меня подруга. — Вытаскивай своего «парня» из меня и будем приводить себя в порядок.

Специально, чтобы партнерша прочувствовала, чего лишается, я стал медленно выводить член из разгоряченной вагины.

- Ну, ты и коварный соблазнитель! — отреагировала на мою хитрость женщина. — Мне уже снова хочется, чтобы двигался во мне!

- Так в чем же дело! — воскликнул я, поскольку головка члена все еще не вышла из влагалища.

- Нет, нет, — пересиливая желание, запротестовала Юля. — Не надо, чтобы нас здесь застали другие очередники. Разговоров потом не оберешься…

Мы оделись и благополучно покинули «убежище разврата». Первым ушел я и решил, а почему бы не зайти к себе в лабораторию и подкрепиться, да и тяпнуть стопку, если, конечно, на столе чего-нибудь осталось. Зашел. Оказалось, что часть моих коллег еще не ушла. И даже кое-что осталось, чтобы промочить горло! Промочил. Начальница, сказал Гена, ушла. Ушла Лена и другая сотрудница. Остались Вовка, Гена и Валентина. Правда, в данный момент ее не было. Парни предположили, что пошла «побрызгать из дырочки». Я эту дырочку хорошо знал, даже изучил. Отличная у нее была дырочка! И на цвет, и на вкус, и на размер. Впрочем, как говорится — «на вкус, на цвет, товарищей нет». Кому-то она могла и не понравится…

- А вы чего не пошли на танцы? — поинтересовался я у ребят.

- Танцуй, пока молодой! — посоветовал мне Володя.

С Геннадием они были почти ровесники. Гена согласно закивал и добавил:

- И трахай всех, пока холостой.

- А женится, уже и трахнуть никого не захочет? — удивился Володя.

- Захочет, но женатому, согласись, с этим делом сложней.

- Это точно, — поддакнул Володя.

- Да кому вы это, парни, рассказываете! — усмехнулся я. — Я разведенный холостяк.

- Ну, знаешь, к хорошему быстро привыкаешь, мог и забыть, — пояснил Гена.

И мы все дружно заржали. В это время в лабораторию вернулась Валентина. Увидев меня, заулыбалась:

- Ну, вот и наш заблудший нашелся. Так что, ребята, зря вы беспокоились, — блудливо пряча глаза, проговорила подруга.

- Это мы беспокоились?! — возмутились парни. — Сама, как только ты ушел танцевать, места себе не находила. Все тревожилась, как бы тебя там кто не совратил маленького.

- Правильно! За вас пусть ваши жены беспокоятся, а он — мужчина ныне беспризорный. И не забывайте, он мой напарник. А в паре старшая я, вот и беспокоюсь. Пропадет под Новый год, где его искать?

- Я посоветовал в этом случае искать своего напарника под чьей-нибудь юбкой, — съехидничал Володя. — Хотя, разве под современными юбками спрячешься, — поправил себя он, — под ними даже собственную задницу сейчас не спрятать…

- Тогда, Валентин, придется тебе его искать по укромным местам или под чьим-нибудь одеялом, — подвел итог Геннадий.

- Ребят, а ничего, что я здесь? Не мешаю рассуждать о добром и вечном?

Валентина рассмеялась. Володя ехидно усмехнулся, а Геннадий грустно покачал головой и сказал:

- Всегда так. Проявишь заботу о человеке, а он тебе норовит ответить «черной неблагодарностью».

- Да, — в тон ему поддакнул я, — сложно стало жить в человеческом сообществе. Поэтому, предлагаю смотреть на вещи проще. Хочешь женщину — бери ее, а если она не дается, бери другую, которая не откажет.

- Согласен, — поддержал меня Володя. — И по такому случаю я предлагаю выпить!

- А я не стану за это пить, — запротестовала Валентина. — Это слишком мужской тост. Он против женщин!

- Хорошо, — согласился Геннадий, — тогда давайте выпьем за женщин, которые не отказывают и за мужчин, которым нельзя отказывать!

Подобный тост поддержали все присутствующие. Выпили. Глазки у женщины разгорелись ярче. Чувствовалось, что ей не терпится заняться со мной сексом, но еще не было и шести вечера, да и места заняться им тоже не имелось. Поэтому, сидя рядом со мной, она удовольствовалась тем, что потрогала рукой член через штаны. В это время к нам ввалились две подруги: Светка и Ольга. В Светку был влюблен Геннадий, а в Геннадия была влюблена Ольга. Пить с нами женщины не стали, а утащили Геннадия танцевать. Заодно прихватили с собой и Владимира, потому, что я отказался, сказав, что уже натанцевался и сейчас отдыхаю. Когда этот «любовный треугольник» и Володя ушли, Валентина, словно взбесилась. Она сразу же лихорадочно расстегнула мне молнию на брюках, забралась ко мне в трусы и, вытащив на «свет божий» член, начала его сосать. Я тоже не остался в долгу и забрался ей в трусы со стороны попы. Для этого мне пришлось сначала задрать ее юбку до пояса. Мои пальцы погрузилась в горячую вязкую жидкость, выделе

нную влагалищем женщины. Поплавав в этой жидкости, пальцы, наконец, нащупали ее клитор. Тем временем подруга яростно обрабатывала член, приводя меня в неистовство. Однако когда я добрался до ее клитора, Валентина охнула и чуть не заглотнула член в горло, подавилась и закашлялась, выпустив «дружка» изо рта. Я, воспользовавшись моментом, запустил ей в трусы и вторую руку. Пальцы первой руки перебрались к ее входу во влагалище, и я ввел три из них внутрь, продолжая стимулировать клитор пальцами второй руки.

Женщина, понимая, что не сможет продолжить минет, отдалась во власть моих рук. Она приподнялась со стула и прилегла на стол, чтобы мне было удобнее орудовать пальцами. Выделяющейся из нее влаги было так много, что мне с избытком хватало и на легкое скольжение пальцами по клитору и на глубокое проникновение в ее вагину. Лицо Валентины от возбуждения и напряжения раскраснелось, поскольку ей приходилось сдерживать, рвущиеся из нее сладострастные стоны. О том, что нас застигнут за занятием сексом, я не боялся. Мы сидели за шкафом, который надежно прикрывал нас от входа в лабораторию. К тому же дверь открывалась с трудом и только в результате рывка, поэтому не услышать появления кого бы то ни было, мы не могли. Пробраться к тому месту, где мы сидели, тоже можно было не сразу, поэтому у нас хватило бы времени сделать вид, что мы чинно и благородно просто сидим за столом и празднуем. А наши раскрасневшиеся от возбуждения физиономии всегда можно было списать на излишнюю дозу алкоголя.

Однако все обошлось. Мне позволили довести женщину до оргазма, а ей насладиться моей спермой. Довольные наступившей разрядкой и опустошенные, мы успели привести себя в порядок и даже выпить за продолжение секса в постели Валентины. И, как по мановению волшебной палочки, только мы выпили, как в комнату ворвалась целая ватага сотрудников, в основном сотрудниц. Помимо Геннадия с Владимиром и Ольги со Светкой с ними «нарисовалась» Наталья из Ольгиного отдела и вездесущая Юлька. Стрельнув глазами на нас с Валентиной и не обнаружив ничего криминального, Юлька выбрала место рядом со мной, с моего другого бока. Кое-как расселись и остальные. Налили, выпили без тостов. За вечер все тосты, какие только приходили на ум, были сказаны, а выпивка все еще оставалась. Правда, закусить чем, тоже имелось. Закусили.

Первой «поплыла» Светка. Она всегда пьянела одной из первых. За ней заплетаться язык стал у Ольги. Юлька держалась, но тоже была готова отдаться во власть алкоголя. А Валентине все было нипочем. Правда, у нее оказался слабый мочевой пузырь, и она вынуждена была пойти в туалет. Этим не преминула воспользоваться Юлька и потащила меня танцевать. Когда мы вошли в танцзал, там царил полумрак и кто смел, лапали и прижимали своих партнеров и за ляжки, и за задницы, и за сиськи, забыв о приличиях. И женщины, и мужчины были или сильно пьяны, или полупьяны, но опьянены эмоциями и страстью. В предновогодний вечер все становились незамужними и не женатыми. Накачавшаяся Юлька, буквально, повисла на мне, но старалась прижаться плотнее и терлась своим лобком о каждую выступающую конечность на моем теле. Не стану отрицать, я получал удовольствие, но все ее попытки целовать меня в засос при всем честном народе отверг, но не забыл напомнить, что она обещала еще раз довести меня до оргазма.

- Я не забыла, ненасытный, хочешь, возьми меня прямо здесь. Слабо?

- Здесь — слабо, — ответил я. — А там, где мы были в первый раз, все еще сдается помещение?

- Нет, конечно, туда непрерывным потоком заходят и выходят пары. На такой ажиотаж никто не рассчитывал! Однако у меня есть ключ от другой комнаты. Она, конечно, не столь удобна, но много ли нужно места, чтобы заниматься сексом! Пошли?

- Спрашиваешь!

И мы, никого не стесняясь, вместе покинули танцы. Сначала мы спустились в самый низ здания, но затем по коридорам, в которых я никогда до этого не был, стали подниматься под крышу НИИ. Удивительно, но на пути нам никто ни разу не попался, чем мы бессовестно пользовались, возбуждая друг друга ласками и поцелуями. Иногда хотелось засадить подруге прямо в пустом коридоре, но она позволяла мне только залезать ей в трусы, но не ставить к стенке «раком». Наконец, мы забрались под крышу, где перед нами возникла низкая дверь, единственной здесь комнаты. Юлька долго возилась с замком, но, выругавшись, открыла-таки ее и шагнула внутрь. Мне пришлось нагнуться, чтобы попасть туда. В комнате было темно, но при белом снеге снаружи и звездах с полнолунием, я смог различить крепкий стол у окна и стул. Другая мебель отсутствовала. Потолок, действительно, показался мне низким, но головой в него упираться не приходилось. Женщине при ее маленьком росте было вольготнее.

Заперев дверь, подруга сразу перешла к делу. Она стала раздеваться, предоставив мне такое же право. Я не стал снимать с себя брюки и трусы, а просто спустил их на щиколотки. Ноги раздвигать мне было не нужно. Однако и Юлька пошла по тому же пути, правда, сиськи оголила, чтобы я поласкал их. Так и сделал. Поставив ее «раком» и загнав ей в мягкую и мокрую писю член, ухватился за ее груди и стал натягивать подругу на себя, не забывая покручивать пальцами соски. То ли спьяну, то ли от моих яростных проникновений, а, может быть, от первого и второго сразу, партнерша взвыла и со знанием дела начала материться. Материться Юлька умела! И снова, видимо, от избытка эмоций и желаний, женщина кончила первой, но, поскольку я тоже уже близко подобрался к черте разрядки, перевести дух ей не позволил, а так взвинтил темп, что она захлебнулась в собственном крике. Когда я уже кончил, она долго еще не могла прийти в себя, переваривая пережитое сладострастие. Единственное, что она успела сделать, это с

крестить ноги, чтобы спущенная в нее сперма, не выливалась наружу. Правда, я тоже не сразу вынул из нее член, но меня в этот раз не «клинило», и член, так устроено природой, стал быстро уменьшаться, пока сам собой не выскользнул из влагалища.

Придя в себя, Юлька натянула на попу трусы, но колготы надевать не стала.

- Это на случай, если тебе вновь захочется потрахаться, — пояснила она.

Я, зная, что мне захочется еще, стоял перед ней с повисшим пенисом и пояснил:

- Это я к тому, чтобы мне быстрее захотелось трахнуть тебя еще много раз.

Юлька поняла мой намек моментально и присела. Через секунду член оказался у нее в руке, а еще через тот же промежуток времени, его уже сладко сосали и облизывали. Правда, в первые минуты ласк, я ничего не чувствовал. Мой конец атрофировался. Но затем его рецепторы стали постепенно отзываться на старания женщины. И партнерша это сразу почувствовала. Обрадовавшись, что ее старания не пропали даром, подруга активизировалась и стала помогать рту рукой, задирая мою залупу уже не только губами, но и движениями ладони, которой она начала двигать вдоль ствола члена. Как же здорово у нее это получалось!

И, конечно, «парень» мой вырос и окреп за несколько секунд. Однако женщина так увлеклась минетом, что пришлось ее поднимать. Хотел снова поставить «раком», но Юлька не захотела, а села на стол и широко развела ноги. К сожалению, в темноте мне не довелось рассмотреть ее пиз…нку, но член туда заскочил легко, только кожица на головке слегка задралась…

Второй раз получилось значительно дольше! Я трахал ее минут сорок, не давая перевести дух ни себе, ни ей. Подруга, кончив два раза, уже собиралась слезть с моего конца, заявив, что больше кончать не в состоянии, но я не позволил, заявив, что не выну его из нее, пока не кончу. И я таки кончил, но женщина кончила раньше меня, в третий раз, несмотря на свои заверения до этого, что уже кончить не сможет. После этого, как водится, член скукожился и выпал из влагалища. Юлька, посидев еще несколько секунд с раздвинутыми ногами, слезла со стола, но одеваться не спешила. Попрыгала…

- Это для того, чтобы не забеременеть, — пояснила партнерша. — Так, на всякий случай, — добавила она, подумав.

- Ты сама не хочешь пока ребенка или боишься залететь именно от меня? — усмехнулся я.

- Сама. Хочется еще погулять и ни в чем себе не отказывать. Ведь, когда появится дите, на два-три года о личных удовольствиях придется забыть.

- Если ты так рассуждаешь, то зачем тогда выходила замуж?

- Сейчас и сама себя не пойму. Казалось, что с мужем успокоюсь, а зачешется между ног, так всегда рядом, чем почесать. Да и он тогда так сильно и так часто не выпивал. Поэтому мне с ним было спокойно. До тебя и до овощной базы.

- То есть, я виноват в том, что ты стала изменять супругу?

- Ну, в какой-то мере…

Я ошарашено посмотрел на нее, но в сумраке комнаты не разобрал ее выражения лица, по которому с удовольствием врезал бы за подобные предположения. Однако подруга, по моему выразительному молчанию, поняла, что перегнула палку и поправилась:

- Конечно, основная вина лежит на мне, — нехотя призналась она, — но ты так смачно трахал мою соседку по купе, что я обзавидовалась! К тому же ты меня пытался контролировать по просьбе супружника. Вот я и сорвалась с резьбы. Сначала с одним, а потом с тобой.

- Извини, кто тебе сказал, что я тебя пытался контролировать? Твоему муженьку на его просьбу от меня последовал категоричный отказ. И если бы ты сама не начала меня шантажировать, то мы никогда бы не спарились.

- Ты жалеешь об этом? — хватая меня за конец, с угрозой спросила женщина.

- И да, и нет, — не испугавшись ее захвата, признался я. — С одной стороны испытываю кейф, когда засаживаю тебе между ног или когда ты отсасываешь и облизываешь, а с другой стороны, хоть и самую малость, но тревожит совесть.

- Кстати, подумала, ты давно не трахал меня в попу! Нет желания? — переводя разговор на другую тему, проговорила Юля.

- Желание есть, но условия не подходят. После анального секса всегда следует тщательно мыть член, желательно с мылом. А здесь, где ты видишь ванную или даже банальный умывальник?

- Ладно, — с сожалением проговорила партнерша. — В другой раз.

- И когда такое случится? Когда снова будешь навеселе?

- «Если баба во хмелю, то эту бабу я люблю!» — привела фразу из оперетты «Девичий переполох» Юлька. — Чем я тебе плоха под хмельком?

- Я разве сказал плоха? Я имел в виду тот факт, что на трезвую голову ты мне никогда еще не подставляла свою щелку, тем более попу. Но я против того, чтобы ты превратилась в пьяницу и спилась.

- Верно ты подметил. Просто с тобой мне хочется быть максимально сексуально раскованной, а на трезвую голову это плохо удается. Вот и весь секрет.

- А когда ты раскована, ощущения обостряются?

- Естественно! Чувствуешь каждое касание, каждую ласку. Мозг отзывается и передает все телу снаружи и внутри. С мужем я почти не кончаю, а с тобой оргазмы следуют один за другим. И заводит все! И оральный секс, и анальный, и вагинальный. И в каждом виде секса я чувствую свою необходимость тебе, свою власть над тобой в целом и по частям. Это непередаваемо великолепно!

- Да, когда я делаю тебе куни, одолевают похожие чувства. В эти мгновения ты вся принадлежишь мне.

- Да, куни в твоем исполнении — это чудо! В это время я ни о чем другом даже думать не могу. Я вся во власти своей и твоей страсти. И только жду, жду, жду разрядки, как избавления от сладострастных мук. Но когда она наступает, а ты продолжаешь свои страстные ласки, дыхание прерывается и в этот момент хочется умереть. Такая смерть, наверное, самая прекрасная…

- Не знаю. Разве может быть смерть прекрасной?

И я представил себе, как, не понимая, что она уже испустила дух, трахаю мертвую Юльку, у которой на лице застыло одно из выражений при оргазме. Видимо, что-то подобное представила и подруга.

- Нет. Лучше умереть во сне, — подумав, решительно произнесла женщина.

Я, на всякий случай, кивнул, чтобы прекратить эти замогильные разговоры и предложил одеваться. Партнерша, протянула руку и, потрогав мягкий член, вздохнув с сожалением, взяла свои трусы и, повернувшись ко мне спиной, при лунном свете посмотрела на них, чтобы, видимо, не надеть их задом наперед или наизнанку. В этот момент я успел еще раз рассмотреть ее фигуру и подивиться несоответствием ее толстой круглой попы и тонких ножек, образующих под интимной зоной дыру, в которую свободно можно было просунуть руку. Но именно это, на мой взгляд, придавало фигуре женщины неповторимый шарм и сексуальную привлекательность! Впрочем, мне всегда нравилась ее тонкая талия с узкими плечами, но раньше, почему-то, я не обращал особого внимания на пропорции ниже ее пояса, а сейчас в лунном свете мой взгляд жадно запоминал именно эти части ее тела. Внизу живота даже что-то, как показалось, ожило. Однако, взглянув на член, понял, что желаемое принял за реальное. Член расслабленно висел, поникнув головкой.

Вздохнув, начал одеваться…

Из комнаты мы вышли расслабленными, но трезвыми. Первой об этом озаботилась подруга. Удивившись, понял, что тоже трезв как «стеклышко». Однако часы показывали восемь вечера, и я подумал, что добрать градус вряд ли удастся. Выбравшись в узнаваемую мною систему коридоров, я заявил Юльке, что каждому следует зайти в свою лабораторию, отметиться. Она согласилась. Мы разошлись, даже не договорившись встретиться вновь…

Дверь в лабораторию была открыта, свет горел. «Значит, еще не все ушли», — подумал я, но, зайдя в комнату, никого не обнаружил. На столе, как ни странно, все еще стояли не опорожненными бутылки. Закуски тоже хватало. Я налил себе в рюмку и, когда подносил ее ко рту, услышал, как кто-то вошел. Оглянулся и увидел Валентину. Женщина стояла и прищурившись оглядывала меня с головы до ног. Насмотревшись, подошла, налила, молча, себе в рюмку. Не говоря ни слова, чокнулась ей с рюмкой в моей руке, выпила. Я выпил тоже.

- Ну и где тебя носило? — спросила она.

- А ты меня разыскивала? — вопросом на вопрос ответил я.

- Ждала, — коротко пояснила женщина.

- Молодец! Дождалась! — не собираясь отвечать на ее вопрос, похвалил я коллегу.

И спросил:

- А остальные уже разошлись? — спросил я, наливая себе снова в рюмку.

Поняв, что от меня ответа на свой вопрос она не дождется, Валентина жестом потребовала наполнить и ее рюмку. Наполнил.

- Нет, не разошлись. Танцуют, наверное, — предположила подруга, пристально глядя на меня.

На сей раз я чокнулся с ней. Выпили. И в момент, когда женщина ставила рюмку на стол, я взял ее за руку и рывком привлек к себе. Обнял. Она не стала сопротивляться и вырываться из моих объятий…

Поцелуй вышел продолжительным и страстным. Но самое интересное — я снова возбудился. Почувствовав это, Валентина отстранилась от меня, прошла к двери и решительно заперлась. Не сомневаясь в ее намерениях, я расстегнул ширинку, приспустил трусы с брюками и представил ее обозрению вставший и уже затвердевший член. Увидев, что я готов, партнерша подошла ко мне вплотную, взяла член в руку и опустилась вниз.

- Какой же он у тебя красивый! — раздался снизу ее голос. — Мне постоянно хочется его целовать!

Сразу же после этих слов, я почувствовал, как ее губы прикоснулись к головке члена. Я посмотрел вниз и увидел, и, конечно, ощутил, как сначала головка, а затем постепенно и весь конец засасывается в ее рот. Наши взгляды встретились, и женщина специально продемонстрировала мне, как ее язык лижет его головку, а затем, как змея, устремляется по стволу вверх, достигая яичек. Пронзительное чувство близкого оргазма посетило меня и отступило. Сперма после совокуплений с Юлькой еще не выработалась. Требовалось больше времени. И я решил обратить это себе и партнерше на пользу. Подняв ее, задрал ей юбку и сдернул с женщины колготы с трусами. Поставил «раком» и вдул ей «по самые не балуйся». Проникновение было легким, но достаточно заметным для подруги. Она радостно охнула и процесс пошел!

Я стал безжалостно засаживать в нее член, разгоряченный видом сношения. Головка почти выскакивала наружу из раскрытых половых губ подруги и снова залетала туда по самое основание ствола пениса, в то время как малые половые губы обволокли его и не отпускали, выдвигаясь вместе с ним и вдавливаясь внутрь, когда он снова входил в ее чрево. От возбуждения конец, как говорят, превратился в «камень», и он долбил, долбил, долбил влагалище, которое от возбуждения стало истекать соками и хлюпать. Партнерша распласталась животом на крышке стола, прижавшись щекой к поверхности, ухватившись за ее края обеими руками. Стол ходил ходуном, рискуя развалиться, несмотря на свою прочность. Мало того, я схватил ее за волосы на голове, как в порно фильме, просмотренном недавно у приятеля, и выгнул подругу, отчего ее попа задралась немного вверх, улучшив обзор и угол входа члена. Валентина сначала крепилась, пытаясь подавить свои эмоции, но затем хрипло, прерываясь на стоны, оханья и аханья, страстно запри

читала:

- Милый мой! Дорогой мой! Любимый! Что же ты со мной делаешь! Я сейчас закричу!

- Кричи! — прорычал я в ответ, чувствуя в себе звериную радость обладания, пропуская мимо ушей слово «любимый».

И женщина закричала! Закричала протяжно, громко, содрогаясь всем телом, как терзаемая, но все еще живая жертва. Когда ее затяжной оргазм закончился, я все еще продолжал пялить вагину, вызывая посторгазмное содрогание тела партнерши. Спина Валентины покрылась потом, она тяжело дышала и все слабее реагировала на мои старания. Я же совсем не устал и готов был продолжать, но понимая, что долбежка сейчас не принесет результата, остановился, загнав во влагалище «дружка» по самые яйца.

Наступила тишина. Женщина какое-то время не шевелилась, ошарашенная процессом и, наверное, звенящей пустотой внутри себя после разрядки. Затем спросила:

- Что это было?

- Мне необходимо объяснять, что между нами произошло? — прекрасно понимая, о чем это она, удивился я.

- Нет. Я спрашиваю, что с тобой случилось?

- Ах, да. Я не смог кончить. Наверное, сказалось действие алкоголя. Но ничего, я быстро трезвею и уверен, что при очередном половом акте испытаю оргазм.

- Не делай из меня дурочку! Почему ты сегодня такой особенно агрессивный? И откуда у тебя появилась эта повадка, хватать за волосы?

- То есть, тебе не понравилось? — продолжая отвечать вопросом на вопрос, выпытывал я.

- Не могу ответить однозначно, — призналась подруга. — С одной стороны это был восторг, с другой стороны ты меня испугал.

- Думаю, именно поэтому ты испытала столь яркий оргазм. Один мой знакомый психолог рассказывал, что многие женщины кончают в момент, когда их насилуют. Именно поэтому многие из них потом стесняются обращаться в милицию.

- Может быть, но меня не насиловали…

- Не пойму, ты сожалеешь?

- Ни в коем случае! — с деланным ужасом ответила Валентина. — А ты как, думаешь вынимать из меня или собираешься продолжить?

- Могу и продолжить, могу и обождать. В зависимости от твоего желания.

- Ты же поедешь меня провожать? — спросила она.

- Всенепременно! — пошутил я.

- Тогда вынимай, — решительно заявила подруга.

Я стал с сожалением медленно вытягивать из ее утробы член. Но женщина, разгадав мою хитрость, вильнула попой, желая быстрее освободиться от моего конца в себе, чтобы не соблазниться на очередной акт. Пенис вышел, но не повис, а даже вздернулся немного вверх. Женщина не видела этого, так как, соскользнув со стола и с члена, стала надевать на себя трусы и колготы. Но, одевшись, она обратила внимание и на меня, стоящего с опущенными штанами и торчащим пенисом.

- И долго ты так будешь стоять? — довольно усмехаясь, спросила она.

- А, что прикажешь мне с ним делать? Он не собирается падать! И в штанах такое не спрячешь!

- Ну, может быть, он через какое-то время успокоится, — предположила партнерша, умирая со смеха, но не отрывая взгляда от моего возбужденного причинного места.

Я под ее пристальным контролем, как мог, запихал свое «хозяйство» в трусы и штаны и только застегнул молнию на брюках, как открылась дверь и ввалилась веселая компания. Володя был еще относительно трезв, а Генке повезло меньше, хотя он и пытался держаться молодцом. Ольга со Светкой были пьяны, но не до такой степени, чтобы отдаться любому. В таком состоянии никто из вошедших не заметил моей оттопыренной ширинки.

«Впрочем, — подумал я, — еще хлопнут по рюмашке и тогда им станет «по барабану» с кем трахаться. Но трахаться им захочется непременно». Валентина, кажется, придерживалась схожего со мной мнения. Мы с ней здесь уже были лишними, если не собирались участвовать в оргии. Я посмотрел на нее, она на меня, и мы, обменявшись взглядами, стали собираться домой. Бабы нашим сборам обрадовались, Володя помалкивал, а Генка по простоте душевной попытался что-то сказать, но у него ничего не получилось, и он безнадежно махнул рукой.

К вечеру приморозило, кое-где было даже скользко. Но до метро мы добрались благополучно. В этот час, а пробило уже девять вечера, народу на станции было мало. В вагоне поезда тоже оказалось свободно. Многие либо уже отпраздновали, либо все еще продолжали отмечать, либо даже не начинали. Завтра и послезавтра еще предстояло трудиться. Однако нам такая малонаселенность вагона была только на руку. Забившись на сидение в самый уголок, начали целоваться. Напротив нас никто не сидел, не стоял. И из соседнего вагона на нас никто не смотрел, потому что мы сидели в последнем. Помимо нас в противоположном конце сидело трое — две девчонки и парень. На остановках, как по заказу, не зашел ни один человек. Поезд ехал по Кольцевой и свою станцию пересадки, увлекшись взаимными ласками, нам «удалось» проехать. Пришлось возвращаться.

Оказавшись, наконец, у Валентины в квартире, разгоряченные предварительными ласками, которые, начавшись в поезде метро, продолжались в автобусе, на улице, в подъезде и даже лифте, пока поднимались к ней на пятый этаж, мы набросились друг на друга прямо в прихожей…

Я засадил ей, не добравшись до постели, на пороге комнаты и коридора, поэтому подруге пришлось добираться до койки в полусогнутом состоянии с членом в п…де. Впрочем, ее это ничуть не смутило, а только сильно возбудило. Это я понял по обильной смазке, выделившейся из влагалища. Снова, как и в лаборатории, захлюпало. Мне это только придало азарта и страсти, и я снова «завелся». События повторились, только женщина оказалась в менее устойчивом положении. Пришлось поддерживать за бедра. Однако это не мешало, а давало возможность контролировать процесс. Когда ее попа слегка опускалась, я надавливал ей на спину и заставлял выгнуться. Задница ее автоматически задиралась кверху. А когда женщина не доводила до конца встречное движение, существовала возможность, ухватив подругу за бедра, натянуть ее под самый «корешок». И все-таки, трахать на столе мне было комфортнее…

Конечно, количество поз было ограничено, но зато я не уставал. Особенно здорово было трахать, когда партнерша ложилась на стол боком со сдвинутыми ногами! Правда, «раком» и тогда, когда засаживать приходилось спереди, между раздвинутых ног и даже когда ноги были соединены, жаловаться тоже не приходилось. И главное, во всех этих позах я мог наблюдать и четко контролировать весь процесс. Однако с некоторыми я любил трахаться и лежа. Например, с Татьяной, с Александрой, с Аленчиком и Людмилой. На боку или в позе «наездница» их большие сиськи, нависая сверху или сбоку, приятно терлись сосками по моей груди, к тому же, я мог брать их в руки и целовать, полизывая и покусывая соски, что добавляло возбуждения, как им, так и мне. Соски у них были крупными и сочно алыми. Вспоминать об этом и то было приятно! Кстати, важное добавление — не факт, что полногрудые женщины слабее ощущают ласки своей груди, чем их «сестры» с маленькой грудью. В соответствии с моим опытом, эрогенность груди также оч

ень индивидуальна, как и уши, шея, плечи спина, попа, живот и прочее.

И когда я добился, что Валентина кончила подряд два раза и, в конце концов, кончил сам, я устал. Как и подруга тоже покрылся потом с головы до ног. Член повис выжатой тряпочкой и в голове, и во всем теле образовалась пустота. Женщина выглядела не лучше, но пришла в себя намного раньше моего. Правда, сходив под душ, мы оба чинно и благородно улеглись на кроватку, как супруги, прожившие друг с другом, по крайней мере, лет пятнадцать. Впрочем, не совсем так. Наши руки покоились на гениталиях партнера. Она мягко касалась моего члена, а мои пальцы нежно поглаживали ее большие половые губы. Однако постепенно утихли и эти прикосновения, потому что мы оба заснули.

Хорошо, что предусмотрительная партнерша не забыла включить будильник. Иначе мы проспали бы все на свете! Но, проснувшись вовремя, мы позволили себе даже утренний секс, закончившийся в душе, где я Валентине кончил в попу. Подмывшись, умывшись, почистив зубы и даже побрившись, на подобный случай у меня в ее ванной имелась собственная бритва, отправились на службу.

В поезде метро нас попрессовали, впечатывая друг в друга, но нам после «сладкого» утра ничто не могло испортить настроения. У меня, например, оно очень даже поднялось, поскольку женщина настолько сексуально раскрепостилась, что расстегнула молнию и залезла рукой мне в штаны, благо моя дубленка была распахнута и полностью скрывала манипуляции ее рук.

- Какой ты ненасытный! — шепнула на ухо подруга, когда член соответственно отреагировал на ее «агрессию».

- А я всегда такой с распущенными женщинами, — также тихо ответил я.

- Я вся горю от желания и мокрая до безобразия! — призналась она.

- Хм, а о своих желаниях мне тебе говорить не приходится — ты держишь их в своей руке, — страстно прошептал я ей на ушко, касаясь ушной раковины.

И почувствовал, как мой член сжали крепче и стали им манипулировать. Он, конечно, закаменел. Этому способствовала и обстановка. Вокруг теснились люди, а меня лапала жадная бесстыжая женская рука. Происходящее было на грани экстрима и чем-то напомнило ситуацию в автобусе в городе Выкса.

- И как я выдержу целый рабочий день, не представляю, — проговорила с отчаянием Валентина, продолжая слегка подрачивать член. Правда, когда объявили станцию, где мы должны были сделать пересадку, руку из брюк она убрала. На Кольцевой, в вагоне поезда, народа было меньше, и женщина не рискнула повторить попытку сексуального домогательства. К моменту, когда мы выходили из вагона на своей станции, моя эрекция прекратилась. Казалось, успокоилась и подруга. Однако это так только казалось…

Рабочий день прошел достаточно спокойно, даже вяло. Время тянулось архимедленно. Делать, в общем-то, было нечего. В такие часы самое милое дело баб трахать, но и это оказалось недоступным. Юлька на работу не пришла, Наташа тоже. А сгорающую от возбуждения Валентину, наша начальница (подпольная кличка — бабка) отправила зачем-то в управление за какими-то «важными» бумагами. Подруга уехала, чуть ли не со слезами на глазах. Александра же и остальные женщины были не в моем вкусе или моей компетенции.

Из всех возможных занятий мне оставалось только курить и общаться на разные темы с коллегами, которые тоже изнывали от безделья и непонимания того, зачем они здесь находятся. Впрочем, Ольга со Светкой присутствовали, поэтому Геннадию скучно не было. Как ни странно, но Володя тоже приходил раза два в курилку. По его переглядкам с Ольгой, я предположил, что вчера между ними что-то произошло. Да и Гена выглядел одухотворенным, а ласковые взгляды Светки, которые она бросала на него, мне сказали о многом. Когда в лаборатории мы остались втроем, я поздравил ребят с успешной встречей Нового года. Гена довольно осклабился, а Володя скромно промолчал, промычав что-то вроде «Да, уж!»

- Надеюсь, тебе тоже подвезло? — поинтересовался Генка.

- Не без того, — ответил я, — но у тебя произошло исполнение желания, а для меня — это будни.

- Ты у нас «е…рь-энтузиазист», — подвел пошло-шутливый итог Владимир. — Но лучше праздник несколько раз в году, чем ежедневные праздничные будни.

- Кому как, — не согласился я. — Семейным мужчинам, наверное, лучше так, как ты сказал, а холостым мой вариант сексуальной жизни подходит лучше.

- Не сотрется от частого употребления? — усмехнулся Вовка.

- Наоборот! От ежедневных тренировок тело и дух становятся только крепче.

- Главное не перетренироваться! — констатировал он.

- Вот здесь ты прав, — согласился я.

Гена, что-то вспомнив, сорвался с места и исчез. Отсутствовал он довольно долго, не мене часа. За это время я успел переговорить по телефону с Аленчиком и Людмилой. Обе наперебой уговаривали меня придти к ним в гости на Новый год. К ним идти не хотелось. Ну не мог я праздновать Новый год с мамой и дочкой, которых трахал по очереди. Но одно дело видеть их изредка по одной, а другое — видеть и общаться с обеими сразу. Да и не был я уверен, что эти женщины не захотят чего-нибудь «особенного» в такой праздник. Конечно, с двумя женщинами одновременно приходилось заниматься сексом, но с родными до такой степени друг другу женщинами, ни разу. Я даже представить себе не мог, как такое произойдет. Иногда, в такие вот моменты, на ум приходило, а «не дурак ли я?!»

«Какая, в принципе разница, в каком они родстве! Это просто две бабы, такие же, как и любые две другие, которые непрочь отдаться тебе одновременно. Зачем задумываться о том, кем они друг другу приходятся? Тем более, ты и так их обеих по отдельности трахаешь! И они знают об этом. И даже, возможно, скорее наверняка, делятся впечатлениями».

Но самоуговоры ни к чему не приводили. И если при мысли о каждой член приходил в движение, то при попытки представить, как я кувыркаюсь сразу с обеими, мой конец даже не дергался. Какое табу срабатывало во мне, не знаю…

Было у меня два женатых приятеля, которые не скрывали, что живут со своими женой и тещей, да еще и на стороне имеют любовниц. И на мои расспросы, как они при этом себя чувствуют, заверяли, что е…ть одновременно мать с дочерью — это «улет»! Возможно, для них это было именно так, но не для меня. Поэтому на уговоры Аленки и Люды я не поддался, но и не отказал в категоричной форме.

Позвонила Ольга и поинтересовалась, а не хочу ли я с ней перепихнуться сегодня? Конечно, свой вопрос она облекла в иную форму, но смысл и результат нашей встречи у меня дома сводился именно к этому. В принципе, я был не против, но ответил, что перезвоню ближе к концу рабочего дня. Могла вернуться Валентина, а разнообразный секс с ней меня устраивал больше, чем однообразный с Ольгой. Вообще ее я стал использовать и использовать очень рационально, по остаточному принципу, «на крайняк». Она ведь тоже меня использовала…

Безусловно, во мне, прежде всего, говорило обиженное самолюбие. Как так, меня предпочли другому мужчине! А на вторых ролях я не привык находиться. Однако, ко всему прочему, я смог оценить и полученную свободу действий. Первоначальная горечь и обида отступили и спрятались глубоко, глубоко, а на первый план выступило желание доказать, прежде всего самому себе, что можно наслаждаться жизнью и без этой женщины, как я обходился уже много лет без «своей» «десятиклассницы». Правда, горечь, обида на нее, ощущал, не проходили, но превратились в неприятный осадок юности, в чувство потери человека, с которым возможно мог бы быть счастлив. Но это «возможно мог бы» приводило к мысли, а «если бы нет?»

В отношениях с Ольгой, в принципе, меня посещали схожие чувства. И где-то я ее понимал, как мать, как женщину, испугавшуюся остаться с более молодым любовником один на один. И даже оправдывал, но…

Понимал, понимал, понимал, что настоящей взаимной Любви ни тогда, ни сейчас не было, потому что оба руководствовались головой, а не сердцем, которое не умеет думать, а только чувствовать. И если побеждает голова, то, значит, Любви места нет. И человеку, не испытав, остается только гадать, а как бы было если бы? И возникает куча вариантов! Закопаешься! Какая уж тут к черту Любовь!

И факт, остается фактом — и в юности, и сейчас, в более зрелом возрасте, женщины, которых я любил, предпочли мне других мужчин…

Эти реалии, естественно, сказались на моей самооценке, и я многочисленными связями, наверное, теперь пытался доказать себе, что не безнадежен, что меня можно и нужно любить, предпочитая всем другим мужчинам. Конечно, не будучи идиотом, прекрасно осознавал, что такое невозможно, но присущий любому человеку эгоизм и природная надежда на свою исключительность, твердили обратное. Этот разрыв между реальностью и желаниями вносил в душу разлад, образовывал хаос, не давал спокойно жить и выбрать единственно правильный путь.

Сейчас я плыл по течению, загребая, то вправо, то влево, не чувствуя берегов, и страх, и безнадежность охватывали меня…

Страх отсутствия взаимной Любви может привести к деградации человека. Психологи говорят, что когда человек начинает бояться и не видит «берегов», он становится злым и жестоким по отношению к другим. Наверное, они правы…

Правда, злость я ощущал в себе периодически, а вот жестокость, скорее, жесткость в отношениях с дамами, чувствовал в себе постоянно. До женитьбы я был мягче с ними, однако появившаяся жесткость, чувствовал, влекла ко мне противоположный пол. Не понимая, почему так, я пользовался этим «на полную катушку»!

Вот и сейчас, заставив Ольгу ждать моего звонка, я тем самым поставил ее в зависимое положение. И она знала, что если попробует передумать, жалеть о ней никто не будет. И ждала. И когда я соизволил позвонить, она, как миленькая, выслушала, где и когда мы встретимся.

Позвонил Ольге после звонка Валентины, которая сообщила мне по телефону, что на работу не вернется, а заедет сначала к тетке, а от нее вернется к себе. Она надеялась, что я приеду сразу после работы к ней, но я сослался на просьбу матери купить кое-что из съестных припасов к празднику.

- Тогда приезжай, как освободишься. Я сгораю от нетерпения, — тихо, но страстно проговорила коллега.

На встречу с Ольгой я не стал спешить, поскольку несколько раз подруга позволяла себе опаздывать на пятнадцать минут. Тем более, Генка, пользуясь тем, что Владимир уехал, и мы остались с ним вдвоем, рассказал мне, как они пялили поочереди Светку с Ольгой.

- Бабы вчера так наклюкались, что готовы были от избытка эмоций, отдаваться, отдаваться и отдаваться. Причем, если сначала Светка отдавалась мне, а Ольга Вовке, то после двух палок, которые мы бросили каждой, подруги перестали понимать, кто их трахает. А, может быть, понимали, но алкоголь раскрепостил их и позволил быть развратными. Мы даже е…ли их на соседних столах!

- Только в вагины или рты с попами тоже задействовали?

- Безусловно! Только в задницы мы их поимели напоследок. Боже, как они сладострастно стонали и кричали!

- Представляю, — улыбнулся я, желая закончить разговор.

Но Гена не мог остановиться, переживая вчерашнюю групповушку еще раз. Он начал расписывать мне влагалища подруг, их сиськи и задницы, как каждая кончает. Получалось это у него колоритно, я заслушался. Но в итоге приятель заявил, что Светка ломалась, как целка, а оказалась, как и все, блядью. Да и Ольга хороша — уверяла, что любит, а с Вовкой е…лась, как последняя шлюха. Нет, бабам верить нельзя! Таков был его окончательный вывод…

На встречу я опоздал на десять минут. Посмотрел. Ольга опаздывала. Тогда я отошел от места встречи и стал наблюдать. Через пять минут она подошла. И стала с удивлением озираться вокруг, не увидев меня. Через пять минут ожидания подруга начала нервничать и в нетерпении ходить взад и вперед, посматривая на часы. Промариновав ее еще минуты две, двинулся ей на встречу. На мое опоздание замечаний с ее стороны не последовало, а я не подумал извиняться. Она же не извинялась…

До дома добрались быстро. Зашли, разделись, легли. Она схватила возбужденный член и начала насаживаться на него. Я, чтобы облегчить ее старания, привычно распялил руками ее щель, и «дружок» с напрягом влез внутрь подруги. Влагалище увлажнилось, сразу стало скользким, мягким и легко доступным. Десятки раз испытанным способом и в изученных позах, мы поочередно кончили. Затем, немного полежав и переведя дух, женщина, не посетив ванну, оставив в себе сперму, оделась. На ходу, одеваясь, она поздравила меня с наступающим Новым годом. Я тоже поздравил в ответ. Спросил, как дела и, получив ответ, что все нормально, помог ей надеть дубленку и проводил до дверей. Она чмокнула меня на прощанье и ушла. Вот и вся любовь…

«Наверное, многие любовницы, — подумал я, — которые живут с женатыми мужчинами, позлорадствуют и скажут, а как же мы?! Вы, мужики, тоже поступаете подобным образом, оставляя нас в одиночестве после секса, уходя к своим женам, к своим семьям. Побудь в нашей шкуре!»

«В вашей шкуре? — мысленно ответил я им, — хорошо, например, сейчас приму душ и поеду трахать Валентину. Следуя вашим «шкурам», значит, вы тоже, проводив одного любовника, едете или ждете следующего? Я, к слову сказать, не жалуюсь на недостаток секса в своей жизни, а только констатирую факты отсутствия настоящих чувств у большинства людей. Горько? Горько. Вот и вся моя философия. Хотя, если бы большинство нормальных мужчин не изменяли своим женам, то каково было бы остальным женщинам, которых больше, чем мужчин. Я уже не говорю о соотношении нормальных мужчин к женщинам!»

Размышляя таким образом, я посетил душ, поменял трусы, накинул банный халат и, посмотрев в зеркало, решил, что необходимо побриться. Но только я об этом подумал, как в дверь настойчиво позвонили. Пришлось идти открывать. Я почти на 100% был уверен, что это Светка-соседка и не ошибся. Подруга, оглядев меня, решительно прошла в квартиру. Оделась она очень фривольно — короткий ситцевый сарафанчик на четырех пуговичках, под которым просматривалось любое нижнее белье, только смотреть было не на что, поскольку под сарафанчиком ничего не было.

Этих великовозрастных замужних баб влекло ко мне, словно магнитом. Впрочем, они были еще довольно молодыми, и трахать их было приятно. А о том, что им между ног вставляют и мужья, и другие «перцы», старался не думать. Главное, что среди них не было с венерическими заболеваниями, и они разрешали мне кончать в них. С теми, кто противился этому, я либо настаивал на своем, либо прекращал отношения.

Даже не поздоровавшись, соседка начала «качать права»:

- И что за женщина вышла из твоей квартиры?

- Одна из моих замужних любовниц, — честно ответил я.

- Не слабо! — криво усмехнулась Светка, не ожидавшая такого дерзкого ответа.

Я промолчал, демонстрируя безразличие на ее реакцию, давая понять, что, мол, в следующий раз не спрашивай того, чего услышать не желаешь.

- Ты, как, пройдешь или передумала? — ехидно спросил я, поглядывая на женщину.

- Пройду, — решительно заявила она. — Я не меняю своих планов из-за твоих сучек. Сама такая. Да и душ, вижу, ты после нее уже принял. А то, что ты ей спустил, так это даже лучше! Теперь долго меня будешь трахать. Будешь ведь?

- Обязательно, — подтвердил я, распахивая халат и расстегивая пуговички на ее сарафане.

Светка не осталась в долгу, сдернув с меня трусы. Прильнула всем телом, стараясь зажать мой конец между своих ног. Однако мой член упирался ей в пупок и маневр подруге не удался. Тогда я подхватил ее под попу, и она, раздвинув ноги, обхватив меня за шею, насадилась на желанный хорошо знакомый стержень. По обыкновению охнув, почувствовав проникновение в себя моей части тела, она начала медленно скользить по его стволу, испытывая одной ей присущее удовольствие.

Я, выпростав ноги из трусов, загнал ей хер по самое основание, и в таком положении понес женское тело на испытанный крепкий кухонный стол. Пока я ее нес, женщина пыталась совершать какие-то телодвижения. Я не препятствовал, даже иногда останавливался, чтобы «поршень походил в цилиндре взад-вперед», но конечной цели не терял и скоро достиг желаемого объекта. В принципе, я мог трахать Светку и навесу. Она была легкая. Однако знал, что комфортнее и агрессивнее получится на столе. А мою агрессивность в сочетании с комфортом Светка очень ценила.

Когда ее попа «пристолилась», она расслабилась и развела ноги насколько могла, давая мне возможность на сантиметр, на два сблизиться с собой. Сама вытянулась вдоль стола. И замерла в ожидании кейфа.

Для удобства я подтянул ее к себе так, чтобы попа слегка свешивалась с края стола, подхватил ее ладонями, а бедра положил на лучевые кости согнутых рук и приступил к долбежке. Не сразу, конечно, но в скором времени фрикции стали частыми и агрессивными, несмотря на то, что не отказывал в удовольствии загонять во влагалище член полностью и на обратном ходу вынимать его по самую головку. Получалось, что с каждым заходом я загоняю конец, как в первый раз. Знал, что таким образом доставляю сладострастные ощущения не только себе, но и подруге. Правда, если бы я в этот день «кидал палку» впервые, то кончил бы при таком способе за тридцать, а то и за двадцать секунд, но сейчас мне оставалось только наслаждаться процессом. И я наслаждался, не забывая о партнерше. Впрочем, соседка уже подходила к своему первому оргазму со мной. Подчеркиваю, со мной, поскольку не знал, да и не стремился узнать, сколько оргазмов она испытала за сегодняшний день.

Эмоциональный взрыв, перешедший в физические судороги тела, произошел буквально через две-три минуты после начала долбежки. Светку выгнуло, ноги она попыталась соединить, и это ей почти удалось, но, соединив в коленях, она, все равно, вынуждена была задрать их кверху, поэтому «ключ остался в скважине». И я им продолжил в ней возиться, что никак не давало подруге успокоиться и перевести дух. Конечно, попытки соскочить она делала, но со свешанной задницей ей недоставало сноровки прекратить мой долбеж. И тут она, видимо, почувствовала, что ее «накрывает» волна повторного оргазма. Женщина на секунды замерла, отказываясь, как я думаю, верить в такое событие, а затем, расслабилась и кончила. Кончала Светка бурно и ярко, кленя все на свете, и даже то, что рано родилась.

На этот раз я дал ей передохнуть, но член продолжал торчать в ее пи…ке. Решил не вытаскивать его из нее до тех пор, пока не кончу.

Светка своим бабьим чутьем поняла это, но у нее не было сил и, наверное, желания, что-либо менять. И она не скрывала, что ей приятно, когда мой член от избытка энергии и желания дергался внутри нее. Подруга вздрагивала, ойкала, обзывала меня хулиганом и ненасытным сексоголиком. И я, в подтверждение ее слов, дав ей отдохнуть две-три минуты, вновь начал производить возвратно-поступательные движения. Не остыв окончательно от первых оргазмов, женщина очень быстро стала набирать обороты, не скрывая своих эмоций. Однако, наконец, я тоже почувствовал, что смогу кончить.

Взорвались мы почти одновременно. Первым стал разряжаться я, судорожно загнав во влагалище свой конец и, не удержавшись от громкого стона сладострастия и облегчения одновременно. Наверное, в Светке сработало попугайное чувство, повторять все за партнером. И пока я стонал и дергал в ней своим концом, сливая сперму, она тоже, замерев на секунду, начала извиваться ужом на столе. К этому времени слив уже завершился, член обмяк, и подруге, наконец, удалось соскочить с моего «крючка». Плотоядно чмокнув, половая щель сомкнулась, но не настолько плотно, чтобы остановить полившуюся оттуда сперму.

- Ну, вот! — досадливо произнесла соседка. — Мне никак не удается сохранить в себе твои семена. Ты так долбишь мою «киску», что она долго не может принять свой первоначальный вид. Половые губы просто не хотят смыкаться, как им положено.

- Разве это плохо? И раз твоя пися открыта для доступа, значит, она ждет продолжения. Разве не так?

- Не совсем так… — ответила женщина. — Здесь, скорее, играет роль фактор запоминания. Когда от рецепторов влагалища передается импульс удовольствия, мозг запоминает не только эмоциональный всплеск, но и форму, и размер того места, от которого этот сигнал поступил. Но это совсем не означает, что она готова снова к половому акту. Вернее, к полноценному половому акту…

- Это как?

- Ну, когда сразу чувствуешь удовольствие, блаженство. Когда каждая клеточка тела наслаждается процессом. Когда из головы улетучиваются мысли о доме, о работе, о детях и о мужчинах. Когда ты можешь закрыть глаза и остаться наедине со своими чувствами и ощущениями. Я понятно говорю?

- Пока да…

- У мужчин, наверное, это не так?

- Я не могу говорить за всех мужчин, да еще столь поэтично. Впрочем, ты тоже говоришь только о себе?

- Нет. Схожие переживания у многих моих приятельниц и подруг.

- И все они также романтично описывают процессы соития? — поинтересовался я.

- В зависимости от человека, от воспитания…

- Мужчины в более грубой форме рассказывают о сексе. Вдул, отдолбал, трахнул — это самые безобидные слова в наших разговорах. К тому же, если вы сосредотачиваетесь на собственных переживаниях, то мужчины больше хвастают, говоря, например, следующее: «Я ей так вдул, что эта сука орала, как резанная!» или «Представь, я кинул ей пять палок! И в благодарность эта блядюшка облизала меня с ног до головы!» или «У нее были такие сиськи, и она так яростно насаживалась на член, словно готова была проткнуть себя насквозь!» Правда, о своих женах и возлюбленных мы практически не распространяемся в компаниях. В отличие от вас.

- Точно. Мы любим поговорить о любовном сексе, — подтвердила Светка.

- Интересно! Одного не могу понять, откуда тогда в миру появились женские фантазии о больших членах? И почему эти члены так сильно вас привлекают? Ведь научно и экспериментально доказано, что женщина испытывает оргазм и от большого, и от маленького пениса. Я сравниваю член в 18 сантиметров с 12-ти сантиметровым. А если она не испытывает оргазма, то величина члена для нее тоже не играет роли.

- Играет, — не согласилась партнерша. — И член с влагалищем находятся в прямой зависимости от своих размеров. Может быть, большой конец и не создает большего количества оргазмов у женщины, но есть еще у нас ощущение заполненности вагины. И когда ваш червяк доходит до конца влагалища и упирается в матку — это заводит, возбуждает, хотя в зависимости от самочувствия, от ситуации и позы иногда бывает больно и неприятно. По себе могу сказать, что меня вполне устраивает член обычной толщины, но не менее 14 сантиметров в длину. 18 сантиметровый, конечно, хорош, но с ним я уже испытываю некоторые неудобства. Оптимальным членом для моей «киски» является пенис в 16 сантиметров. Для Ирки, которую ты знаешь, такой размер тоже самый подходящий. За других говорить не стану, не знаю. Однако по статистике большинство баб довольствуется именно 12-ти сантиметровыми «дружками». У моего такой хрен. Ничего, живем…

- Да, уж! Вижу я, как вы живете…

- Если бы у него был не такой говнистый характер и он не пил бы, то жили бы нормально. Не хуже других…

- Почему-то я тебе не слишком верю, — усмехнулся я.

- Ну и не верь! На нас баб полностью полагаться никогда нельзя. Подставим, подведем, предадим даже тогда, когда вроде бы хотим помочь, предотвратить — в зависимости от ситуации и обстоятельств.

Беседуя со мной, соседка не забывала стимулировать рукой член. Он уже отдохнул и чувствовал, что, ставшее мокрым влагалище, требует продолжения «банкета», но вставать не спешил. Однако разгоряченный темой разговора и в особенности тем, что его размер как нельзя лучше устраивает эту влажную щелку, «дружок» стал расти и крепнуть. Подруга моментально просекла, что от слов пора переходить к делу и, не прекращая ласкать член рукой, полезла целоваться. От поцелуев в губы она завелась и, целуя мне шею, плечи и грудь, стала спускаться все ниже и ниже, пока не добралась до моего причинного места. Мягко взяв губами головку, покатала ее вправо, влево, а затем начала всасывать в рот, все глубже и глубже. Засос члена был настолько классным, что меня выгнуло в пояснице, и я не удержался и застонал. Застонал громко и рефлекторно ухватил женщину за волосы на голове и надавил на затылок, чтобы протолкнуть член ей дальше в рот и прекратить этот сладострастно мучительный засос. Светка поддалась и загло

тнула его, но сама сдвинула свое тело, и ее бритый лобок оказался на уровне моего лица. Не раздумывая, раздвинул ее ноги и просунул между ними голову. Глаза увидели приоткрытые влажные половые губы, а в нос проник возбуждающий запах желанной женщины. И я, буквально, впился в эти манящие губы, как если бы целовал подругу в рот. Услышав, как она охнула и, почувствовав, что член проваливается в горло соседки, языком раздвинул женские губки и большие, и малые, и добрался до клитора. Послышался вскрик, и нога подруги, находящаяся сверху, поднялась вверх, предоставляя мне возможность прильнуть к влагалищу и терзать, и мучить его по своему усмотрению. Одновременно ласки моего «парня» стали агрессивнее. Ощущения были схожи с тем, как если бы член находился в вагине, только еще более ощутимыми и острыми. Правда, это длилось недолго. Женщина побоялась продолжать минет, поскольку начала терять контроль над собой. Я же наоборот, не отрываясь, ласкал ее везде, вытворяя языком такие кренделя, что

сам себе диву давался. Когда я языком проникал в ее мокрое влагалище, подруга, буквально, впивалась в меня всем телом, зарываясь лицом в мои гениталии. Но кончать она начала в тот момент, когда я засосал ее клитор, а кончиком языка теребил его вправо-влево с большой частотой.

Светка от переполнившего ее сладострастия закричала так, что я пожалел, что не включил телевизор на полную громкость. Из нее потек сок по вкусу напоминавший березовый, только более тягучий. Однако за несдержанность женщину следовало наказать и, поскольку своим криком она выдала, чем мы тут занимаемся, я не прекратил ласки, а ухватив ее за задницу и бедра, чтобы партнерша не смогла ускользнуть от доводившего ее до бешенства орального секса, продолжил ее доводить до изнеможения. И довел.

Мольбы и просьбы прекратить, дать передохнуть, угрозы, что она сойдет с ума, не проходили, пока не стали похожи на жалкое бормотание наркомана, находящегося в нирване. Клитор был напряжен и давал понять, что хочет, жаждет ласк. А затем последовал новый взрыв эмоций. И клитор обмяк. Как только это произошло, я прекратил его раздражать и выпустил женщину из захвата.

Обалдевшая и опустошенная соседка даже не поменяла позы. Она лежала, не шевелясь, только тяжело дышала, иногда постанывая, но, не говоря, ни слова. Прошло минут пять, прежде чем подруга сумела выговорить первую фразу:

- Каждый раз не перестаю удивляться, почему ты так любишь позу 69. Понимаю, но не до конца, зачем ты начинаешь делать мне кунилингус в то самое время, когда я занимаюсь минетом. Тебе уже много раз мною говорено, что когда-нибудь, потеряв над собою контроль, откушу тебе твою гордость.

- Так ведь жалеть потом будешь! — рассмеялся я.

- Буду, наверное. Может быть, даже всплакну…

- В этом случае плакать будем вместе, — добавил я.

Измотанная последними оргазмами психологически и физически, Светка поплелась под душ. А я посмотрел на часы. Мне давно пора было трахать Валентину, которая ждала у себя дома. Однако, подумав, решил, что у себя дома она может и подождать. Часы показывали девять вечера, и вся ночь была нашей. К тому же соседка после душа сексом заниматься отказалась и, полежав немного рядом со мной, начала собираться домой, то есть надела трусы и накинула сарафан. Лениво пососав друг друга на прощанье, мы расстались.

Когда подруга ушла, я решил принять душ, чтобы Валентина не почувствовала запах другой женщины. На что, на что, а на запах других баб у большинства из них просто звериное чутье. На все про все мне понадобилось пятнадцать минут, и в половине десятого я уже подходил к метро. К Валентине в дверь я позвонил в десять — пришлось долго ждать автобус. Естественно, она поинтересовалась, а почему это я так поздно приехал.

- Разве сейчас поздно? — удивился я, разуваясь.

- Ну, мог бы приехать и раньше, — капризно заявила женщина.

- Значит, не мог, — коротко ответил я, не вдаваясь в подробности.

Оправдываться не собирался. Впрочем, она, после моего ответа, не стала требовать объяснений. Я чувствовал, несмотря на спокойное поведение подруги, что она внутренне сгорает от нетерпения заключить меня в свои объятия и, наконец, почувствовать у себя между ног кусок моей плоти. Так и случилось. И мы начали наверстывать упущенное время…

Мне понадобилось всего два часа, чтобы довести несколько раз партнершу до экстаза, после чего она запросила пощады. А я даже не вспотел. Правда, кончить не смог. Светка выжала и высосала из меня всю сперму. Однако подобное при встречах с Валентиной у меня случалось не раз, а потому она даже не спросила, почему это я так долго не разряжаюсь. Отдохнув, женщина захотела продолжить сексуальные утехи, но хватило ее только на один оргазм, да и тот получился у нее какой-то невнятный.

Хлебнув перед сном чайку, кофе она в доме не держала, мы улеглись спать. Подруга всегда спала обнаженной, и мне это нравилось. Заснули мы как-то незаметно, прижавшись тесно телами друг к другу…

Разбудил меня будильник. В комнате было темно, но мои глаза, привыкшие к темноте, хорошо различали белеющее тело Валентины. Во сне мы разжали объятия, и сейчас женщина раскидалась во сне, положив руку на свою «киску». Другая ее рука покоилась на груди, соски которой торчали вверх, словно кто-то незадолго до моего пробуждения возбудил ей их. Член тоже стоял в полную силу. У меня даже закралось подозрение, что подруга проснулась раньше и успела каким-то образом, глядя и ощущая мой утренний стояк, помастурбировать.

«Если так, — подумал я, — то и предварительных ласк не потребуется».

С этой мыслью переместился к ее лобку, разместив свой член напротив рта партнерши и приступил к кунилингусу. Женщина зашевелилась и ойкнула, как только я раздвинул ее большие половые губы и, забравшись под «капюшон», нежно кончиком языка стал теребить клитор. Ответ на мои ласки последовал незамедлительно. Влагалище Валентины толчком выбросило обильное количество смазки, а член разместился у нее во рту. Взяла она его с засосом, отчего мое тело пронизала дрожь, и сильно возбудившись от испытанного острого ощущения, я припал к ее пиз…ке, потеряв ощущение времени. Я чувствовал только ее ласки члена, твердую «горошину» клитора и вход во влагалище, куда я нередко залезал языком, перемещаясь от клитора. Всякий раз, когда я это делал, партнерша приподнимала свою попу и максимально широко раздвигала ноги, предоставляя мне возможность залезть им в нее, как можно глубже. Подруга ловила кейф по полной. И под впечатлением от моих ласк, приходила в раж, отсасывая член. Неожиданно для себя я вдруг

почувствовал, что готов кончить. И кончил, не вынимая его изо рта женщины. Спермы ей в рот вылилось много, но Валентина не растерялась и начала глотать ее порциями, по мере поступления. Оргазм, однако, только усилил мое желание довести подругу до эмоционального взрыва. Зная, что наши желания совпадают, а женщина, освободившись от «игрушки», которая ее отвлекала, сосредоточится на своих ощущениях, я стал еще агрессивнее и напористее, взвинтив темп работы языка и силу его давления на клитор. Действительно, мои действия принесли результат. Женщину вскоре скрутило в оргазме, а я, не переставая, наяривал языком ее еще твердый клитор, подавляя барьеры сдержанности и стыдливости. И Валентина не выдержала. Крик удовлетворенной самки разорвал утренний сумрак квартиры. Заходясь криком, она забилась в конвульсиях, то, вскидывая попу вверх, то, вдавливаясь ею в постель. Однако мой язык, словно прилип к ее п..де. И все ее попытки избавиться от фактора, не позволяющего прекратить оргазм, не приве

ли к успеху. И только тогда, когда физически и психологически женщина изнемогла, ее клитор обмяк и «сладкие муки» прекратились. Правда, как и другие мои партнерши в подобном случае, она долгое время не могла прийти в себя.

- Мне казалось, что я вот-вот умру, — проговорила, вынырнув из небытия, подруга.

- Ты достаточно молодая и здоровая женщина, чтобы умереть от оргазма, — возразил я.

- Ну, спасибо, успокоил, — не обидевшись на слова «достаточно молодая», равнодушно произнесла Валентина. — Однако умом тронуться от такого эмоционального потрясения запросто можно.

- Так я и хочу, чтобы ты им тронулась и больше не захотела ничьих ласк, — пояснил я ей.

- Ты действительно этого хочешь? — ласково улыбнулась женщина.

- Конечно! Я эгоист, собственник и не собираюсь делить свою женщину с кем-либо еще.

- А я разве твоя женщина?

- А чья же?

- Какой ты самоуверенный! То, что я занимаюсь с тобой сексом, не означает, что я твоя женщина.

- То есть? — напрягся я.

Валентина почувствовала это и миролюбиво, но с долей «горчинки» стала объяснять.

- Согласись, как мне не прискорбно, но я себе отдаю отчет о бесперспективности наших отношений. Рано или чуть позже, но они закончатся. И не потому, что мы исчерпаем запас наших чувств и желаний, а потому, что с годами я буду становиться не просто старше, а начну стареть. И мои эмоциональные возможности и, конечно, физические с каждым прошедшим годом будут убывать, ухудшаться. Появятся морщины, появится целлюлит, обвиснет грудь, высохнет влагалище. Произойдут необратимые гормональные изменения, и тебя уже не сможет визуально порадовать мое тело, да и физического блаженства ты получать не будешь. Кому приятно совать член в сухую щель!

- Подожди! Ты говоришь о будущем. Скажем даже — об отдаленном будущем, так, примерно, лет через десять-пятнадцать? Дорогая, сейчас даже в браке мало кто живет друг с другом более пяти-семи лет! Два-три года и пары разбегаются в поисках других. А кто не разбегается, мучаются всю жизнь, гуляя на сторону. Скажешь не так? А ты задумываешься о том, что будет через десять лет!

- Задумываюсь! Мне не двадцать годиков, а в два раза больше, и мне не хочется в старости куковать одной. Но с тобой мне не нужен другой мужчина. Вот в чем проблема! А годы бегут! И если я не смогу оторваться от тебя в ближайшие два года, то к тому времени, когда ты, наконец, решишь меня бросить, я никому уже буду не нужна.

- Понятно. Извини, но от меня в поисках своего потенциального мужа помощи не жди. И если я узнаю, что у тебя появился другой, то с этого момента мы разбежимся в разные стороны.

Женщина нервно поднялась с постели. Подошла к стулу, на котором висел ее домашний халат. Ее обнаженное красивое, я даже сказал бы ядреное тело, выделилось ярким пятном в предрассветных лучах зарождающегося дня. В силу своего небольшого роста, босиком ее фигура казалась немного тяжеловатой, но именно это делало ее супер сексуально привлекательной. Слегка оттопыренная упругая крупная попа, плавно переходящая в стройные, слегка короткие, по отношению к туловищу, ноги, будила во мне яркие картины развратных действий, которые нравились нам обоим. Разгоряченный своими фантазиями и, желая успокоить свою подругу, я выскочил из постели и, не дав ей накинуть на себя халат, обнял Валентину, прижавшись к ней со спины. Сначала руки нежно обхватили ее плоский живот, а затем одна из них заскользила вниз живота, а вторая поднялась вверх, нащупывая грудь и крупные женские соски. Член возбудился и уперся между ее «булочек».

Партнерша, не ожидавшая подобного продолжения, сначала вздрогнула и напряглась, но быстро расслабилась и облегченно вздохнула, радуясь нашей близости. От моих жадных ласк руками и от упирающегося в ее попу члена, дама начала возбуждаться. Тяжело и учащенно задышав, она обвила рукой мою шею и прогнулась в пояснице, желая почувствовать член не только попой, но и вагиной, которая, как оказалось, была уже мокрой от желаний. Обмакнув головку в ее горячую смазку, я решил, что возбуждение внутри женщины достигло необходимой температуры и, нагнув подругу, загнал в нее член на всю глубину. Валентина, приняв в себя конец, привычно охнула в момент проникновения и со второго засаживания включилась в процесс, начав двигаться навстречу мне, а затем от меня, сокращая амплитуду моих движений. В женщине накопилось столько желания и страсти, и во влагалище накопилось столько смазки, что захлюпало. Чтобы хлюпанье при сношении не отвлекало меня и не стесняло подругу, я ухватился руками за ягодицы женско

й попы и стал соединять, раздвинувшиеся «булочки», когда член проникал внутрь утробы и раздвигать их, когда он вылезал наружу. Когда приходилось раздвигать ее задницу, глазам открывалась чарующая картина всей промежности в целом и двух входных отверстий в частности. Одно из них я сейчас пользовал, а второе манило, приоткрываясь в моменты, когда член совершал обратное движение. В эту дырочку случалось заводить «дружка», правда, редко. Но сегодня с утра под новогодний праздник захотелось порадовать «свое достоинство» по полной программе. Однако, чтобы подготовить анус к максимально безболезненному пользованию, его следовало смазать и размягчить. И для этого, как нельзя лучше подходила смазка влагалища. Поэтому, выводя наружу обильно смазанный член, я, прежде чем засунуть его в половую щель снова, проводил им по анальному отверстию, оставляя на нем и вокруг него смазку, которая через какое-то время сделала бы анус эластичным.

Впрочем, первоочередной задачей сейчас у меня было довести партнершу до вагинального оргазма. Думаю, хороший настрой на мой член, потрясший женщину оргазм при оральном сексе, понимание того, что сегодня достанется «огоньку» и ее попе, расположило Валентину кончить и при вагинальном сношении. Правда, не кончала она дольше, чем при «орале». Да и сам оргазм прошел не столь эмоционально, в сравнении с предыдущими от губ и языка. Однако сок потек, и я, пристроив член, ставший скользким и всепроникающим, к ее анусу и, чуть надавив им, засадил его ей в попу. Действовал, как всегда, осторожно и поэтапно. Сначала вошла головка и, только прочувствовав, что женщина спокойно перенесла «распечатку» анального входа, стал проталкивать член глубже. Проталкивал спокойно, поскольку, как говорится «голова и плечи» уже пролезли…

Запихнув пенис в Валькину жопу полностью, я не сразу приступил к фрикциям. Мне тоже необходимо было привыкнуть к тому, что основание члена было сжато, словно его перетянули резинкой. От этого «парня» внутри прямой кишки раздуло, отчего он стал не длиннее, но толще. Состояние было знакомо, но каждый раз при каждом анальном сексе даже с одной и той же любовницей не следовало пренебрегать мерами предосторожности. Как жопе, так и члену следовало заново привыкнуть друг к другу. Все-таки для сношений с женщиной задница — это запасной вариант или дополнительный бонус. Есть, конечно, как с мужской, так и с женской стороны фанаты анала, но основная масса сношающихся тыкают в подставляемые им влагалища. Мы с Валентиной такими фанатами не были, но в виде бонуса она позволяла раз, а, то и два в месяц «распечатывать» свою попу. А чаще мне ее жопа была и не нужна, желающих подставить свои задницы хватало с лихвой.

Обычно, двигать членом у нее в попе начинал я, но сегодня, видимо, боясь опоздать на работу, или по какой иной причине, к движениям приступила подруга. Хорошо, что мои руки держали ее задницу с боков, иначе член выскочил бы из ее заднего прохода, как пробка из бутылки.

Женщины не умеют рассчитывать и соизмерять длину члена в тот момент, когда он из них выходит. Мало того, многим нравится, когда он из них выходит полностью вместе с головкой, а затем вновь входит, раздвигая большие и малые половые губы…

Однако подобное хорошо для влагалища, но не всем подходит для ануса. Такие манипуляции с попой хороши для тех женщин, у кого он хорошо разработан или достаточно эластичен. Например, у Светки-соседки, несмотря на ее небольших размеров жопу, в анус можно было запихнуть член и побольше моего. Не знаю, разработали ей его так или нет, но эластичность входа ее задницы была феноменальной! Иногда я специально смотрел, а в какую из дырок мой член внедрился?

С попой Валентины, как, например, и с Людмилой, матерью Аленки, да и с самой Аленкой, а также с Наташей, Юлькой и многими уже бывшими любовницами, дело обстояло по-другому. Однако в процессе анального секса у каждой из них заднепроходное отверстие раздвигалось и члену становилось комфортнее, чем во влагалище, в силу того, что прямая кишка узкая в диаметре, сама по себе мягкая, гладкая и сверхэластичная, в отличие от ануса.

Не позволив члену выскочить наружу, я медленно затолкнул его обратно в попу женщины. От наших движений прямая кишка выделила смазку, и член заскользил в ней легко и свободно. Подруга сумела расслабиться, и ее дырочка раздалась, перестав сильно сдавливать член. Однако при движении члена остаточное давление действовало на весь его ствол, что оказывало воздействие не только на его стойкость, но и стимулировало приближение оргазма. Я постарался перетерпеть его приближение, но Валентина, войдя в раж, начала так подмахивать задом, что мне это не удалось. Я кончил мощно, с рычанием и стоном. Подруга тоже как-то пискнула, но сразу же затихла, принимая в себя мой слив. Закончив сливать все до капли, мой «дружок» выпал уже маленьким и мягким, а женщина, сжав половинки задницы, быстро убралась в ванную комнату. Дав ей время подмыться, я пошел и сам промыть свой конец, несмотря на то, что на нем не обнаружил никаких фекалий.

Когда я зашел в ванную, подруга еще принимала душ. Забравшись в ванну, я оказался совсем рядом с подругой, поскольку ванные комнаты в домах, построенных не более двадцати лет назад, были маленькими, и архитекторы смогли впихнуть туда только маленькие ванны, в которых вытянуться и лечь нормально не представлялось возможным.

Оказавшись рядом с Валентиной, я сразу попал под брызги воды, отскакивающие от ее тела. Вода, льющаяся из лейки шланга, показалась мне горячей, и я попросил женщину, за спиной которой находился смеситель, сделать воду прохладней. Чтобы отрегулировать температуру воды подруге пришлось повернуться ко мне спиной и нагнуться. И, конечно, в тесноте она невольно своей попой и «киской» коснулась моего члена. Безусловно, женщина почувствовала прикосновение, но спешить разгибаться и не подумала. Не оборачиваясь, она передала мне в руку лейку со шлангом и сказала:

- Скажи мне, когда вода станет нормальной для твоего тела.

Я направил струи из лейки себе на член, задирая кожицу на головке, чтобы промыть там все, как следует. Промывая его, я невольно касался рукой ее промежности в целом. Но одновременно с рукой всего этого великолепия касалась и головка члена. Вода уже была в норме, но я, чтобы продлить удовольствие, попросил партнершу сделать воду теплее и попросил ее передать мне кусок мыла. Приняв игру, и не меняя позы, дама передала мыло и начала колдовать над смесителем. Пока она колдовала, следуя моим капризам по температурным параметрам воды, я успел промыть член с мылом и ополоснуть его. Правда, из-за игры в ванной, он снова стал твердеть и увеличиваться в размерах, пока не уперся во вход влагалища. Валентина только этого и ждала! Она качнулась назад, надавив на него, и 16 сантиметровый конец без усилий проскочил в раскрывшуюся розовую вагину «под самый корешок».

В этот раз я так и не кончил, зато подругу, словно прорвало! Она кончала раз за разом, оставляя член в себе, почти без перерывов. Если верить ее телесным судорогам, оханьям, стонам и вскрикам, то по моим подсчетам она всего за сорок минут испытала четыре оргазма. Правда, после третьего, партнерша удивленно проговорила:

- Что со мной происходит? Такого просто не может быть!

И, не переставая удивляться, буквально сразу же после третьей разрядки, начала насаживаться на конец, чтобы испытать четвертый эмоциональный и физический взрыв. И только после четвертого оргазма, женщина решительно заявила:

- Все! Больше не могу. Хочу, но знаю — не получится. Если кончать не собираешься, вынимай.

Я не собирался, а потому послушно вынул. Снова слегка сполоснув свою писю, Валентина потребовала, чтобы я вылез из ванны. Вслед за мной покинула ванну и она, воспользовавшись помощью моей руки. Вытирались одним полотенцем, тесно прижавшись друг к другу.

- «В тесноте, да не в обиде», — усмехнулась женщина, промокая мой возбужденный пенис полотенцем. — Мне так не хочется ехать на работу!

Ее признание было созвучно моим желаниям, и я радостно предложил:

- Так давай останемся и продолжим…

Затраханная партнерша с испуганной жадностью посмотрела на меня, на конец, готовый к многочасовому сексмарафону, и благоразумно отказалась.

- А ведь еще лет пять тому назад я согласилась бы, — призналась подруга, — только такого мужчины тогда рядом не было…

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)