Кукловод. Сентябрь и яблоки. часть 6

Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала,
В расплавленных свечах мерцают зеркала.
Напрасные слова я выдохну устало.
Уже погас очаг. Ты новый не зажгла.
Напрасные слова – виньетка ложной сути.
Напрасные слова нетрудно говорю.
Напрасные слова, уж вы не обессудьте.
Напрасные слова, я скоро догорю…

- Жека, ну и стихи, аж мурашки по спине! Зря ты такие сочинил, словно прощание или уход на войну...

- Диана, а это ни я сочинил. Это стихи графа Шувалова, вон там, на пригорке его замок был. Он отсюда почти убегал, когда стали его замок ломать... Остался только первый этаж. Тогда в революцию крестьяне стали громить и ломать - обычный русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Потом там беженцы жили...

- Я вообще люблю именно такое время года, – неожиданно призналась Диана. – Когда деревья скинули уже некрасивую пожухлую листву и тихо засыпают перед зимой. Уже холодно и в любой момент может пойти снег, но пока вся природа ещё живая. Она, словно женщина перед сном, снимает макияж, намазывается всякими кремами и мазями. Как и женщина в этот момент, природа тоже выглядит некрасивой. Мы сейчас наблюдаем словно бы таинство будущей красоты. Именно сейчас природа копит силы и готовится расцвести во всём великолепии будущей весной...

Диана обняла меня, загадочно улыбаясь — красивая, порочная, как сам Грех. От нее всегда пахло чем-то неуловимо приятным, какими-то притираниями или тонкими духами. Мне нравится, когда от женщин пахнет хорошей косметикой, но только чтобы не так, как это делают некоторые дамы, в самую что ни на есть жару выливающие на себя пузырек с удушающе сладкими духами.

– Какой дивный закат… - это подошла Татьяна. Я её немного побаивался, она занималась в тайной секции карате, почему-что наши власти запретили это.
Я оглянулся, небо торжественно-багровое, словно весь запад завешен театральным красным бархатом, а тот залит кровью небесных гамлетов и макбетов.
Раскаленный оранжевый шар медленно сползает к темной земле, а торжественно застывшие тучи обрели цвет перекаленного металла вперемешку со шлаком.

- Ребята, девчонки! Быстро в помещение и закрылись, сейчас будет жуткий ураган! Давайте все быстро, - а это уже Евгений Иванович. Подавая пример, я схватил Таню и Диану за руки и потащил к нам. Света быстро сообразила и уже ждала нас в дверях.

Похоже это шёл порыв антициклона и он своим крылом зацепил и нас. Мы стояли и смотрели в окна. Поднятая ветром пыль завивалась причудливыми кольцами, как огромная змея в неистовом сакральном танце. Она хлестала землю, сразу покрытую мелкими трещинами, будто усмиряла жизнь, притаившуюся в безбрежных просторах предгорья. В быстро наступающих сумерках это выглядело пронзительно и жутко. Разноголосый вой ветра лишь усиливал безумную картину, похожую на смертельную схватку. Битву с чем-то непознанным, выходящим за пределы человеческого разума.

Под вой ветра мы легли спать. Таня нахально залезла ко мне и Света тоже - девчонки явно испугались буйства природы. Обе крепко меня обняли и в голос:

- Жека, ты такой горячий и надёжный. Не будешь к нам приставать, хорошо? - а я и не собирался. Вот уж юные женщины, никому вас не понять. Вскоре мы уснули...

Утром мы поднялись по будильнику - нужно готовить завтрак. На наше счастье было уже тихо. Я сразу затопил печь, хорошо, что я заготовил дров с запасом. Уже рассвело и длинные косые лучи местного солнца пробивались через крыши домов и кроны деревьев к земле, оставляя на ней рваные желтые пятна.

Чтобы чуть расшевелить всех, я к завтраку выдал анекдот, вроде как парням его рассказал, но слышали все и хохотали все:

- Мама спрашивает, мол, сыночек, а как вы собираетесь поздравить девочек своей группы с праздником 8 Марта? - Мамуля, да как обычно - секс, алкоголь и оливье...
Сынок, да ты что? - Мамуля, да я пошутил. Ну какое оливье, это же не Новый год!

А после завтрака по совету Евгения Ивановича я отправился в развалины замка графа Шувалова, взяв с собой монтировку.