Кукловод. Спасти отца. часть 10

- Алина, я ухожу. Служите теперь и работайте лучше всех, самый красивый сотрудник всесильного КГБ, - я стал одеваться.

И тогда девушка приподнялась сама, подставляя нежные сладкие губки.
– Пора. И пока, – улыбнулась она, отрываясь после долгого поцелуя.

Я накупил полную сумку подарков на толчке и вернулся домой. О! А дома был папан! Он ходил по комнате с такой, просто со счастливой улыбкой - всё получилось!

Так, бате я вручил"Ботас", он радостно хмыкнул. Мамуле "Чори", она прямо-таки затанцевала. Тут вошла Настя и посмотрела на меня выжидающе, как тот кот в «Шрэке» – глаза совсем круглые стали, и в них плескалось если не море, то довольно-таки большое озеро надежды – точно. Я вручил ей сабо - идиотские женские туфли на платформе. Мода!

Когда я вошелв свою комнату, забежала Настя, стуча сабо и подарила мне сладкий долгий поцелуй. Она теперь бежит к подружкам - похвастаться! И подминула. Понял, не дурак...

Наконец, я продемонстрировал содержимое нового чемодана - папке в дорогу. Там лежало то, что любой мужчина взял бы с собой в длительную поездку. Все вещи совершенно новые, но были выложены из магазинных упаковок и избавлены от бумажных ярлыков. В чемодане нашлось полдюжины рубашек, столько же пар носков и комплектов нижнего белья. Тонкий, мягчайший свитер из шерсти ламы. Двое прочных брюк из хлопчатобумажного материала, разного фасона и цвета. И да! С молнией внутри правого кармана. Две пары обуви, модельные полуботинки и прочные высокие ботинки, на толстой резиновой подошве.

Венцом всего стал костюм, который не купишь в Союзе. Летний, шерстяной, модный, из ткани "тропикаль". Лёгкая, пористая, приятная на ощупь, годящаяся для официальных случаев. Но сейчас официальных случаев не предвидится, потому мамочка убрала наряд в шкаф, на хранение. Попутно сказала, что золото должно было быть видно всегда, и велела выставлять цепочки напоказ. В несессере с туалетными принадлежностями, кроме обычных гигиенических средств, нашлась красивая опасная бритва, судя по надписи на футляре из самого Толедо, и ремень для правки

Я вручил папке одну тугую пачку - твой лазер должен быть на уровне. Как прошло в Минске, в больницу тебя не вызывали - он только охнул. Да, сделали две операции с помощью лазера. Отлично прошло! Просто отлично! Главврач этого медицинского центра в полном восторге. И что теперь? Переезжаем в закрытый город. Там ты окончишь институт и Настя тоже. В том городке почти коммунизм.

Поехал было к Наталье.

Иду от остановки по улице, вдруг меня окликают:

- Кабан! Жека! Ты?! Охренеть, каким модным стал!

Поворачиваюсь - Илонка Черкасова, моя одногрупница. Ну ещё бы, всё лето не виделись! Поздоровались с ней. Спросила, шмотьё какой фирмы. Отвечаю:

- Не знаю. На толкучке купил. Что увидел, что и взял...

- Не прибедняйся! Что я новяк фирмЫ от голимого самострока не отличу? Прогляжу роперовские казаки? Левис Страус у тебя джинсы! Ну ваащщщеее, Жека, ты такой дефицит взял, я хренею... Это же Леви Страус!

- Да?! Вот сволочи! Обманули! Говорили - настоящий Урюпинск. А оказался какой-то страус.

Мы с ней посмеялись, но тут Илонка почти нахально затащила меня к себе. Пришлось сделать ей подарок, иначе она бы меня не поняла. Обалдеть, Илонка вручила мне деньги. Отказываться конечно не стоит - не поймёт. И от "этого" отказываться не стоит, раз уже стоит - Илонка почти силой затащила меня в спальню.

Ну что теперь - к Наталья я поехал утром. Она сразу кинулась мне на шею

Жестом мудрого старика погладил Наташу по голове, скользя по волосам, по гладкой щеке, чувствуя под пальцами нежное тепло. Девушка прижалась лицом к моей ладони и вдруг, как будто решив для себя нечто важное, прильнула, положила голову мне на плечо, жарко задышала в шею.

Сердце мое бухало, руки оглаживали узкую спину подруги, холодком восходила полузабытая услада. В голове звон, и только отдельные лексемы вспыхивают в мозгу с частотой пульса: «Она! Я! Мы! Ура! Она! Меня!»

– Я всегда хотела… давно, с первого курса, чтобы вот так – ты и я… – глухо, сбивчиво заговорила она, не поднимая головы. – Я… Нет, не скажу больше, а то наговорю тут…

Я легонько обжал ладонями тоненькую талию девушки, притянул к себе, чтобы еще тесней, еще ближе.

Наталья выросла чуть ниже моего, мы стояли с ней почти вровень – глаза в глаза, губы к губам. Она запрокинула лицо, и я промахнулся – поцеловал не в уголок рта, куда метился, а в стройную шею. Коснулся губами ушка, зажмуренных глаз, ощущая, как трепещут длинные ресницы, чмокнул в маленький, смешно морщившийся нос и лишь потом добрался до дивного ротика, приник, разлепил языком плотно сжатые губки, испробовал кончик влажного язычка…

Задыхаясь, она уткнулась головой мне в грудь, скрывая вспыхнувший румянец, но вдруг длинно вздохнула, обвивая руками мою шею – и продолжила нежиться да ластиться, подставляя то губы, то щечку, то шейку. Она стала податливо-мягкой и уступчиво-слабой, ее коленки упирались в мои, взгляд расфокусировался, а голос плыл… И тут я понял, что влюбился по-настоящему. Меня не скручивало от шального желания, как тогда, с Ритой – мы просто целовались с ней, и одно это наполняло блаженством до краев. Я едва дышал, удерживая в себе столько удовольствия сразу!

– Я такая счастливая… – прошептала девушка. – Самая счастливая на свете!

- Я сегодня поговорю со своей мамочкой, пойдёшь знакомиться. И не надо "Боюсь, боюсь..." Мамочка не волк, не съест.

Бесшумно подкравшись, я обнял ее со спины. Мама чуть вздрогнула, а я заговорил, целуя ее то в шею, то в макушку, окунаясь в пышные чудесные волосы. Какая она прелесть!

– Мам, познакомишься с Наташей, пожалуйста… Мне очень, очень нужно! Правда!

Мама прижала мою руку своей и повернула голову, взглядывая на меня удивленно и обрадованно, подняв тонкие бровки, полуоткрывая сочные полные губы. Потом она долго-сладко поцеловала меня...

– Как ты вырос… – сказала она, и ее глаза повлажнели. Папку спас, получается... И там ему помог... Он такой счастливый...

– Мам, – улыбнулся я облегченно, – моему папе несказанно повезло: ты не только очень красивая женщина, ты еще и добрая. И очень умная. И сладкая. И вкусная, - мы слились в поцелуе. Через час мы поднялись из постели...

- Мамуля, все мужчины и я в том числе завидуют моему папке, вот!

– Вот подлиза! – рассмеялась мамуля. Обняв за шею, она притянула меня к себе, поцеловала и сказала: – Иди, работай или что у тебя там… И Наташу свою завтра приводи, а то мы скоро переезжаем.

Мамуля, я не подлизываюсь, а констатирую, вот! Это всё правда!

Так, я со всеми попрощался... Всем подарки раздал. Наталья теперь будет жить со мной в этой снятой квартире. Что ещё?

…Завечерело. С неба тихонько, крадучись, опустилась ночь, закутывая город в черноту, завораживая мечтателей россыпями созвездий и подменяя грубую дневную ясность изысканной темнотой. Еще ходили автобусы, развозя по маршруту желтый свет в полупустых салонах, а люди спешили к гастроному, испытывая ежевечернюю суету, выбегали из его высоких «министерских» дверей, торопясь домой, обвешанные покупками, как беженцы скарбом. Издалека, едва слышный, донесся гудок электрички, прощавшейся с уходившим летом.

Я отворил форточку, впуская на ночь свежий воздух, и лишь теперь меня стало душить запоздалое ликование. Стою и задыхаюсь от безумного, сумасшедшего восторга – столько его вдруг прихлынуло, закрутилось, забурлило! Все-таки я спас Алину! Я выполнил задание - военные вцепились в папку. Он не поехал во Владик и сейчас жив-здоров и будет работать над очень важной темой. Я нашёл свою любовь - Наталья теперь со мной и она влюблена в меня. Мечта! Мамуля стала выглядеть, как королева.

Ночью меня отлично "приспала" Настя. А утром, после ухода Насти, я получил потрясающий минет от мамули - она была просто счастлива! Всё у меня получилось. У неё с отцом сейчас всё хорошо! Но вот что-то гложет меня - я же спал с Настей и даже с мамулей. Но... Евгений Иванович меня успокоил - это всё для улучшения климата в семье! И ещё... Это для меня они моя сестра и моя мамуля, а для этого взрослого, битого жизнью Евгения Ивановича - они просто красивые дамы, одна взрослая, а другая юная, всего 18 лет. Но он уйдёт и всё будет как раньше. "Всё пройдёт, как с белых яблонь дым..."

- Теперь я ухожу, - прошелестел его голос. Задание нашей сверхсекретной лаборатории выполнено. Будь счастлив, Жека! Удачи тебе и твоей семье! И люби свою Наталью - тебе с ней повезло! Успехов и удачи тебе, Жека!