Неожиданный подарок

     Я проснулся, как от удара. Словно воздушная волна окатила меня, обдав прохладой. И, бывает ведь так, уже утратив сон, я некоторое время все еще лежал, соображая: что стряслось? Отчего это?
     Но вот снова, снова потянулись мерные звуки из-за двери, отделявшие мою комнатушку вт спальни хозяев. Скрипела тахта, вернее даже вздыхала, сипло и тяжело. Она была старая, как и вся мебель в этой квартире. Но не тахта всполошила меня, пронзив сознание острой догадкой. Вот, вот опять застонала женщина. Застонала монотонно, устало, хрипло, в такт кряхтенью тахты.
     Откуда, черт? Откуда? Ведь вчера вечером. Когда и приплелся после тренировки, хозяин был с мужиком. Выпивали на кухне под скудную закусь. Они еще звали меня к столу, подняв свои стопочки, и глаза у хозяина щурились заискивающе. Он скрывался за маской радушного гуляки, но глаза выдавали его с головой. Неудобно было ему передо мной. Вот, мол, жена едва за порог, а он уже тепленький. Все знали, что Витька страдал от запоев.
     Я, понятно, отказался. Спортсмен, то-сё вставать рано. И смылся в свою комнату. Не поддержал компании. Я ведь и вправду не пил.
     Но где? Где они ее достали? Откуда? О, черт! И не заснуть ведь. Как всегда, под такое настроение в голове начался шабаш каких-то воспоминаний. То я прижимался и девочке в автобусе. Вернее, прижимала меня толпа. А уж руками скользил, поднимаясь по ножкам, я сам. Поглаживая кистью чулок, потом прорываясь, если повезет, на узкую прогалинку между краем чулка и трусиками. Ох, мать моя, как цепляло меня это прохладное девичье тело. Поражала гладкость, и припухлость рвущейся из-под рубцов плоти. Все эти чулки, резинки, трусики - они вливались в расцветающее тело. И так хотелось впиться в него! Впиться!
     Войти! Да, что там... Помню, как тараканами висели мы под окном старой бани на окраине города. Там, а пару, среди мутных потоков "воды, мелькали тела. Распаренные, пышные, открытые.
     Но одна была - "вещь"! Лет двадцати женщина, с роскошными бедрами. Я до сих пор вижу их. Они точно были шире плеч. Что по нашим тогдашним понятиям было ого, каким весомым показателем женственности! А когда она приподняла ногу, поставив ступню в тазик на скамье, когда пару раз провела мылом по бедру, внутри, до самых волос на лобке, мы не утерпели. Попадали, словно груши. Не зная, как охладить свое желание, сорвались в парк к танцплощадке.
     Да, было, тянуло нас на клубничку. Но, честно говоря, прорваться в мужики мне как-то не удавалось.
     И снова застонала, заметалась женщина. Натужней, гортанней ее повторяющиеся стенания.
     - Ещё! Ещё! Ещё-ё-ё! - выдыхала она напряженно, захлебываясь на гласных. Меня с ума сводил тот ее стон, и не видно ни черта! Я уже стоял у дверей. Однако стекло было фигурное, оплавленное, в разводах. Да и темень. Клубилось что-то темное на тахте. Прорывались какие-то светлые куски. Ноги ее, что ли, белесыми крыльями взлетали вверх? Два дыхания тяжело разрывали тишину. Временами сквозь шум постели доносились чмокающие звуки. Слишком мокрые.
     Ага, вот он! Теперь я расшифровал темноту. Я видел его, поднявшегося над женщиной на прямых руках, видел ее ноги, устало опустившиеся вниз, видно, держать их вертикально стало невмочь. Они согнулись в коленях, сплетая его бедра, и тогда он замычал. Как будто у него кто зуб тянул.
     - Так! Так! Та-а-ак!- с придыхом, с взвизгиванием каждом "а" затянула она, задёргалась... и через минуту все смолкло.
     Не знаю. Может, и стыдно. Может, и стыдно рассказывать о том, как первые в жизни окунулся в... и именно со шлюхой. С апкашкой. Но ведь зто было.
     Витька, не успел обсохнуть, умотал за поп-литрой. Я слышал, как он бубнил что-то о "чуть не добрали", как шурша поднимал с пола одежду, бродил, двигал мебель, стулья. Словом, одевался. Еще помню, с настойчивостью маньяка рыскал, повторяя про галстук. Ну не мог он без галстука двигать за водкой в половине второго ночи. Ну никак!
     А потом его лапти застучали по подъезду, неравномерно считая ступени. Я тихонько (мне казалось, что я давно уже не дышу) отворил дверь в ту проклятую комнату. Я определенно Сходил с ума. Наглел, что называется.
     Женщина белела на темном фоне смятой постели дьявольской приманкой. Мне сперва показалось даже, она уткнула голову под подушку. Оттого, что волосы у нее были темные, сливались с темнотой. Белели только руки, грудь, бедра и длинные ноги. Да-да, ноги ее тогда показались длинными, даже поразился. Я смелее, сам не зная зачем, шагнул к постели. И натолкнулся на её взгляд. Как на стену. Точнее, как об стену. Долбанупся! Замер. Ни туда, ни сюда. Долго так стоял. Кто знает, минуту, или пять. Сопел, как дурак, а выжать из себя хоть полслова не мог. И броситься на неё не решался